замуровали вход в переднюю комнату и поставили на нем печати. Прорытый в 
коридоре ход засыпали щебнем. Точно так же замуровали и запечатали наружный 
вход. В дальнейшем удалось оградить гробницу от новых посягательств только за 
счет того, что вход завалили землей и утрамбовали.
Летом раскопочный сезон завершился, поскольку работать в это время года в 
Долине царей из-за неимоверной жары невозможно. Извлеченные ценности отправили 
в Каир. Только в середине февраля 1923 г. избранные посетители, допущенные в 
гробницу, смогли увидеть продолжение работ – вскрытие замурованной двери, по 
обеим сторонам которой стояли две статуи фараона. За стеной обнаружили огромный 
позолоченный ковчег, который почти полностью заполнял «погребальный покой», как 
назвали это помещение. Из всех помещений гробницы только стены погребального 
покоя были расписаны фресками и сопровождающими их надписями. Обратила на себя 
внимание некоторая небрежность рисунков и необычная яркость красок. Распахнули 
массивные створки ковчега, поддавшиеся настолько легко, словно и не прошло 3000 
лет с того дня, как их закрыли в последний раз. Нетрудно представить себе 
восторг археологов, когда они увидели, что на втором ковчеге, находившемся 
внутри первого, засов был скреплен нетронутой печатью. Мумия фараона не была 
тронута грабителями.
Через неделю вход в гробницу засыпали в третий раз и установили надежную охрану 
до начала следующего сезона. Вновь начав работы, археологи снесли перегородку, 
разделявшую погребальный покой и переднюю комнату, – иначе работать в 
погребальном покое было невозможно. Как выяснилось, ковчегов было четыре – они 
находились один в другом, напоминая русскую матрешку. Ковчеги были изготовлены 
из дубовых досок, дерево покрывала грунтовка с позолотой и иероглифическими 
текстами. Эти огромные контейнеры были уникальны – других подобных памятников 
не сохранилось. От времени и сухости дубовые доски сжались, образовав пустоты 
между ними и слоем позолоты, которая начала осыпаться. Открыв четвертый ковчег, 
Картер увидел огромный желтый саркофаг из кварцита. За 11 недель разобрав и 
вынеся все четыре ковчега, исследователи сообщили некоторые любопытные 
обстоятельства: древнеегипетские мастера собирали ковчеги в тесноте и духоте, и 
к тому же при очень слабом освещении. Стремясь облегчить работу, древние 
плотники и столяры аккуратно пометили детали, но в темноте и в спешке (ее следы 
были видны во всем) рабочие не соблюли ориентировку боковых стенок по отношению 
к сторонам света, поэтому двери ковчегов обращены не на запад, как того требует 
ритуал (где, по представлениям египтян, находилась обитель мертвых), а на 
восток. К своей работе они почему-то отнеслись не очень добросовестно: молотком 
или каким-то другим инструментом была повреждена при сборке позолота, кое-где 
даже отбиты детали, осталась неубранной стружка.
После того, как вынесли части четвертого ковчега, посреди погребального покоя 
остался только желтый кварци-товый саркофаг, который перекрывала плита из 
розового гранита. Под плитой оказались полотна. Когда их сняли, ослепительно 
засверкала покрытая золотой фольгой крышка деревянного гроба, изображавшая 
Тутанхамона. Лоб фараона венчали две эмблемы – коршун и кобра, символы Нехебт и 
Буто, покровительниц царя богинь Верхнего и Нижнего Египта. На них был надет 
маленький, сплетенный из васильков венок, как посчитал Картер – последний дар 
юной вдовы Анхесенпаамон своему безвременно умершему супругу. Васильки цветут в 
Египте в конце марта и начале апреля, значит, погребение Тутанхамона состоялось,
 вероятно, в это время.
Этот сезон работ продолжался лишь четыре месяца и был надолго прерван в связи 
со странными обстоятельствами. В апреле 1923 г. лорд Карнарвон, спонсировавший 
раскопки, неожиданно скончался. Говорили: это укус москита вызвал осложнения, а 
перевезенный в Каир, он заболел воспалением легких и умер. Его кончина 
послужила основанием для легенды о «проклятии фараона», долго раздуваемой 
прессой. Газеты писали: «Проведя всего несколько дней в Луксоре, лорд вдруг 
отправился в Каир. Стремительность отъезда походила на панику... Карнарвон 
прикован к постели тяжкой загадочной болезнью... Таким застали больного его 
родственники и Картер». Спустя несколько дней Карнарвон стал умирать. Едва 
зашли к нему в комнату, погас свет. Кто-то принес свечи, но спустя две-три 
минуты свет вновь загорелся. За минуты до кончины у Карнарвона начался бред: он 
то и дело повторял имя Тутанхамона в бессвязном разговоре с самим собой. В 
последние мгновения жизни к лорду вернулось сознание и он сказал жене: «Ну вот, 
все наконец завершилось, я услышал зов, он влечет меня», – после чего умер. 
Долго в Каире на все лады обсуждали странное совпадение: едва лорд скончался, 
свет погас всюду. Работники городской электростанции утверждали потом, что не в 
силах логически объяснить, отчего внезапно обесточилась каирская электросеть. В 
родовом имении в Лондоне в ту же ночь и тот же час умер фокстерьер, которого 
лорд очень любил. Смерть Карнарвона была приписана укусу заразного москита, что 
вызвало воспаление легких и слабость всего организма. Перед вскрытием могилы он 
получил письмо от английского ясновидящего графа Хеймона... который 
предупреждал лорда, чтобы тот не вскрывал гробницу – это смертельно опасно 
из-за проклятия фараона. К письму, написанному в конце 1922 г., Чейро приложил 
текст: «Лорд Карнарвон, не входить в гробницу. Непослушание ведет к смерти. 
Сначала болезнь, от которой не оправиться. Смерть заберет в Египте».
Однако надо заметить, что, несмотря на всю эту мистику, главный виновник 
осквернения могилы Картер всегда говорил о гробнице как о «самом безопасном 
месте на свете». Он на 17 лет пережил свое открытие. Но спустя несколько 
месяцев один за другим скончались еще два участника вскрытия могилы Тутанхамона.
 Произошло это внезапно и поэтому сразу дало обильную пищу многочисленным 
домыслам, потом и вовсе началась паника, а со страниц прессы, не уставшей еще 
поминать лорда Карнарвона, не сходили имена еще двух жертв проклятия фараона: