профессорам, угощение товарищей и т. д.
Занятия в университете обычно начинались в шесть утра и состояли из двух 
периодов. В течение первого регент (преподаватель) в пурпурной мантии, с 
квадратной сатиновой шапочкой на голове зачитывал латинский перевод из 
Гиппократа, Галена или Авиценны. Второй период посвящался обсуждению избранной 
темы и комментариям на том же языке.
В университете был лишь один скелет, у которого не хватало многих костей. Что 
касается вскрытий, то есть анатомирования, то официально такое разрешалось 
проводить лишь раз в год. (По действующему с 1376 года уложению университет мог 
использовать труп преданного казни человека.)
Кроме медицины, Нострадам изучал философию, лекарственные травы, фармакологию и 
анатомию. В своей каморке со сводчатым потолком он устроил настоящую 
лабораторию, заставив ее перегонными аппаратами, колбами, ретортами, ступками. 
Здесь он пытался на практике проверить оккультные открытия двух величайших 
алхимиков истории, врачей — естествоиспытателей, своих современников — 
Парацельса и Агриппы Неттесгеймского.
Мишель в ту пору не делал различия между медициной и алхимией. И то и другое 
для него были связаны между собой.
Устав после занятий в университете и изнурительных опытов в домашней 
лаборатории, Но-страдам любил по ночам гулять по берегу реки Лез. Однажды он 
увидел здесь табор цыган в ярких нарядах. Сидя у костра, они жарили на вертеле 
кур. Главным у них был цыган по имени Иштван. Он возглавлял банду отпетых 
бродяг и грабителей, явившихся сюда, на юг Франции, с Пиренеев. Это были 
бесстрашные люди, вольные дети природы. Днем они занимались грабежом, а по 
вечерам, сидя у костра, распевали песни.
Молодому Нострадаму понравились эти беззаботные, веселые люди. Да и он 
приглянулся «королю» цыган. Мишель часто приходил к ним в табор, сидел у костра,
 слушал щемящие душу песни.
Как-то в полночь нагрянула группа всадников и, обнажив сабли, устремилась к 
цыганам. Они действовали по приказу главного судьи, велевшего покончить с 
«ведьмами, колдунами, бесовскими духами и посланцами самого дьявола». 
Девятнадцатилетний Мишель не растерялся. Выхватив из костра горящую головешку, 
он бросился в гущу схватки и стал ею тыкать в морды храпящих лошадей. 
Испугавшись огня, они отпрянули назад, сбросив на землю седоков. Нападавшие 
смешались и, повернув назад, исчезли в темноте. После стычки Нострадам стал 
оказывать медицинскую помощь раненым, лечил их с помощью мазей и настоек 
собственного изобретения. В знак благодарности Иштван повесил на шею герою 
тяжелую цепь, — цыгане восхищались его мужеством и медицинским искусством.
На следующее утро Мишель очень рано пришел к берегу Лез, но цыган там не 
оказалось. Он подошел поближе к реке, посмотрел на небо. Ему показалось, что 
звезды как-то странно себя ведут, отчаянно подмигивают, словно пытаются 
заговорить с ним. Он не спускал глаз с далеких таинственных светил. Долго 
смотрел вверх, пока не затек затылок. Вдруг почувствовал, что все тело охватила 
странная дрожь. Мелкие судороги, пробежавшие от головы к ногам, лишили его 
свободы движения. Хотел крикнуть, позвать на помощь, но гортань вдруг онемела. 
Надвинулась темнота, окутав все тело. Он захрипел, почувствовал, как губы 
влажнит слюна, и потерял сознание.
Когда Мишель очнулся, то ощутил себя здоровым, как и прежде. Объяснялось все 
очень просто — Нострадам впервые испытал приступ эпилепсии, болезни, которая 
будет преследовать его всю жизнь. Как утверждают биографы, после одного из 
приступов падучей он впервые почувствовал тягу к предсказаниям, и самые точные 
и известные откровения были сделаны им после сильнейших припадков.
Осенним вечером 1522 года юная Малена — одна из двенадцати жен «короля» цыган 
Ишт-вана, вопреки запретам, проникла в город. Там ее арестовали и без судебного 
разбирательства приговорили к сожжению на костре. Цыганку доставили к месту, 
где обычно сжигали еретиков. Это был круг диаметром восемь метров. В центре 
стоял столб высотой в два с половиной метра, который окружали вязанки сухого 
хвороста. Палачи привязали жертву к столбу.
Все цыгане Иштвана, переодетые в платья ремесленников, толпились за рядом 
лучников и беспомощно глазели на несчастную женщину, жить которой оставалось 
считанные минуты. Принесли факел. Палач поднес его к вязанке, и языки пламени, 
с треском вспыхнув, начали подбираться к голым ступням Малены.
Мишель, сжав руку Иштвана, глядел, не отрываясь, на небо.

— 
Послушай меня, король…
 — чуть слышно прошептал он. —
Сегодня тебя не посетит несчастье!

«Король» с удивлением уставился на юного друга — астролога.
Внезапно с гор подул сильный ветер. Резкие порывы его за несколько секунд 
разметали горящие ветки к стоявшим в строю лучникам. Их одежды запылали. Все 
дружно бросились врассыпную. Иштвану с друзьями потребовалось немного времени, 
чтобы отвязать прекрасную Малену и скрыться из города.
Так появилась первая легенда о Мишеле Нострадамусе как о великом чародее и 
предсказателе.

В начале 1525 года пришло время получать первую ученую степень бакалавра 
медицины. Нострадамус успешно выдержал экзамен, и председатель жюри 
торжественно объявил по-латыни: «Endues puppuran, evuscende, ceethe-dram,