Когда иудеи, забыв об истинной вере, совершили измену и увлеклись языческими 
богами, Господь отправил их в вавилонский плен. Там некоторые иудейские 
священники занялись подробным изучением древневавилонского колдовства, так 
называемых мистерий. В результате они создали свое мистическое учение, которое 
назвали «каббала», что по-еврейски означает «предание».
Продолжая читать, Мишель все больше осознавал, что книга отвечает его 
сокровенным желаниям, его стремлениям узнать побольше о Боге, о Вселенной. Ведь 
он уже давно размышлял: можно ли раскрыть неведомое и объяснить людям то, что 
Господь не желал им открывать. Он хотел заглянуть в будущее. Разве его желание 
не отзвук того, что когда-то прозвучало в Эдемском саду: «Будете, как боги». 
Значит, как учит каббала, человек способен достичь величия всемогущего Бога, 
стать вровень с ним? Но ведь эти слова в раю произнес сатана! Как же все это 
уразуметь? Вот и каббалисты говорят, что в Библии есть важные символы, которые, 
если их правильно истолковать, могут раскрыть тайны Вселенной. Значит, 
таинственное сочетание слов и символов при определенной методе обращения с ними 
приводит к достижению магических результатов?
Мишель был убежден, что если он подробнее изучит эту книгу, то примкнет к тем 
немногим избранникам, которым были доступны все откровения каббалы.
Мишель любил бывать на кухне, где возле печки обычно хлопотала мать. Иногда сам 
готовил что-нибудь по собственному кулинарному рецепту. Даже придумал, как 
сохранять в течение всех зимних и весенних месяцев варенья. Для этого он на 
глазах изумленной матери бросил в медный чан несколько щепоток корицы и 
толченой гвоздики. Варенье сохраняло свой первозданный вкус и запах до 
следующего лета; а прежде приходилось выбрасывать чуть ли не половину запасов. 
Многим казалось, что это очередная блажь Нострадама. Но он не зря занимался 
вареньем. В конечном итоге разработал антисептик, который впоследствии 
использовал в борьбе с эпидемией чумы.
В один из майских дней 1517 года его любимый дед Жан де Сен-Реми отправился по 
своим делам в Авиньон. Мишель, по обыкновению, заглянул на кухню. Мать на 
большой сковородке жарила сочные куски говядины в винном соусе. Она попросила 
сына сходить в виноградник и нарвать там душистого розмарина.
— Твой дедушка такой гурман. Сегодня вечером, когда он вернется, будет очень 
доволен нашим ароматным блюдом.
Нострадам даже не сдвинулся с места.

— Я не стану рвать траву, — твердо сказал он. — Это бесполезно.
Дедушка уже не вернется. Два часа назад у городских ворот Авиньона жизнь его 
оборвалась…

Через несколько часов они получили сообщение — Жан де Сен-Реми скоропостижно 
скончался от разрыва сердца при выходе из городских ворот…
Почти весь год Мишель Нострадам приводил в порядок многочисленные труды, 
оставленные ему в наследство дедом Жаном; совершенствовал иностранные языки; 
учился делать разноцветные витражи у местного мастера-стеклодува, даже 
смастерил подзорную трубку из картона, которую оснастил собственноручно 
отлитыми линзами.
Годы учений
Год спустя Мишель вошел в Авиньон через те самые ворота, где умер его любимый 
дед. Город расположился на живописном левом берегу Роны. И был известен прежде 
всего тем, что до 1378 года на протяжении семидесяти лет служил 
местопребыванием пап, куда их резиденцию перенес из Рима Клемент V.
Еще на подходе к городу Мишель был поражен колокольным звоном. Недаром город 
называли «звенящим». И неудивительно: ведь по округе разливался звон от 
колоколов двадцати мужских и пятнадцати женских храмов и монастырей.
Город с населением более ста тысяч человек был окружен красивыми зубчатыми 
стенами в три метра толщиной, с мощными башнями и величественными воротами. 
Дома большие и красивые — не то что в Сен-Реми, но улицы такие же грязные, в 
отбросах и мусоре.
Стояла в городе, как положено, и ратуша. А вот что поразило Мишеля, так это 
дворец архиепископа и гробница знаменитой Лауры, воспетой великим
Петраркой и умершей здесь от чумы в 1348 году. Удивил и грандиозный, в 
девятнадцать арок, каменный мост, построенный в 1188 году. Но самое сильное 
впечатление произвел готический собор Нотр-Дам де Дом на вершине скалы над 
рекой, высотой пятьдесят восемь метров.
Мишель остановился в домике младшей сестры отца Маргариты, расположенном на 
улице Малиторн, всего в нескольких шагах от коллежа на площади Блаженных, где 
ему предстояло познавать тайны наук. В средневековье университет обычно делился 
на четыре факультета — богословский, юридический, медицинский и артистический. 
Артистический считался самым низшим из всех, на нем изучались семь свободных 
искусств: грамматика, диалектика — тогда под этим подразумевали искусство вести 
спор, дискуссию, — риторика, геометрия, арифметика, астрономия, музыка.
Мишель решил остановить свой выбор на грамматике, риторике и астрономии. 
Изучать философию он отправится позже, через четыре года, в другой, более 
знаменитый университет — в Монпелье…
Тетушка Маргарита оказалась дородной и красивой. Она была замужем за Пьером 
Иоганнисом, красильщиком. Дом Маргариты часто посещали знатные дамы города в 
сопровождении щегольски разодетых молодых людей.
Мишель очень скоро догадался, что его тетушка занимается самым обыкновенным 
сводничеством.
Часто гости, собравшись в самой большой зале, вели долгие разговоры о всякой