На десятый день Генрих II скончался в страшных муках.
Узнав об этом, Монтгомери бежал из Парижа. Впрочем, не столько из-за боязни, 
что будет обвинен в убийстве, сколько потому, что был, как оказалось, тайным 
политическим противником короля, и бежал, чтобы в религиозной войне возглавить 
в Нормандии силы протестантов.
Говорят, что он выступал под боевым знаменем, на котором было изображено 
сломанное копье. Такое оскорбление памяти короля Екатерина не могла снести. Она 
решила отомстить и послала шестерых вооруженных агентов, чтобы похитить врага и 
осквернителя памяти ее мужа.
Монтгомери захватили ночью, безоружного, прямо в постели, после чего доставили 
в Париж и казнили.
На этот счет также имелось предсказание Нострадамуса:


Дерзкий гений боев и турниров,
Тот, который и хитростью брал,
Сдаст судьбу шестерым командирам,
Взят в постели среди одеял.


Пока раненый король лежал в Турнельском замке, Диана де Пуатье не выходила из 
своей комнаты. Проститься с умирающим ей все равно бы не позволили — таково 
было повеление королевы. За два дня до смерти мужа Екатерина потребовала также, 
чтобы Диана вернула драгоценности, подаренные ей королем. Звезда фаворитки 
закатилась. И когда 10 июля утром король скончался, Диане вновь было запрещено 
проститься с ним. Из окна замка она смотрела, как траурный кортеж увозил тело 
ее возлюбленного в Сен-Дени.
Надо заметить, что Диана никогда не любила Нострадамуса, не верила в его 
предсказания. Впрочем, он платил ей тем же и осуждал за зависть к его дару. И 
не без основания предполагал, что король под влиянием своей любовницы и в угоду 
ей мог запретить книги Нострадамуса и даже «сдать» инквизиции, если бы не 
турнирное копье, оборвавшее его жизнь.
Нострадамус предсказывал в 57-м катрене четвертой центурии, что некий завистник,
 поддержанный великим королем, предложит запретить его писания.


Его жена, не его жена <то есть Диана де Пуатье>
Соблазнена другим,
Двуличная чета больше не будет
Возражать против этого.


Вопреки недоброжелателям и «разоблачителям», а таковые имелись, слава 
Нострадамуса как одного из величайших пророков началась именно с королевской 
трагедии, которую он предсказал. При дворе стали более серьезно воспринимать 
центурии. Вспомнили тогда и о 39-м катрене из десятого тома:


Два острова — в длительной траурной скорби:
Принц умер, еще не оставив детей.
Как быть же? Закон правый путь не находит,
Девчонка-вдова не в чести у властей.


Болезненный Франциск II в 1558 году женился на шотландской принцессе Марии 
Стюарт, а королем стал после преждевременной смерти Генриха II.
Здоровье Франциска продолжало ухудшаться. И все чаще вспоминали злосчастное 
предсказание. «Все придворные только и говорят что о 39-м катрене из центурий 
Нострадамуса и обсуждают его втихомолку», — доносил дожу посол Венецианской 
республики Мекело Сурьяно. Когда же, несколько позже, начнется противостояние 
«двух островов» — Марии Стюарт и Елизаветы Английской, — «обсуждение» пойдет по 
новому кругу.
«Здоровье короля очень неопределенно, — доносил посол Тосканы, — и Нострадамус 
в своих предсказаниях на этот месяц говорит, что смерть короля наступит до 
нового года». Так и случилось. 5 декабря 1560 года Франциск II скончался. В 
смерти обвинили виночерпия, будто бы подмешавшего в вино яд.
Такой способ убийства был широко распространен во все времена, через всю 
историю человечества проходят имена знаменитых отравителей. Трудно представить, 
сколько людей погибло от яда, служившего орудием ненависти и любви. Еще 
легендарный Геракл, согласно античному мифу, погиб, надев платье, пропитанное 
ядом. Тем же способом Медея умертвила свою соперницу. В Древнем Риме 
прославилась некая Лакуста, изготовительница смертоносного напитка, которым 
убили, по крайней мере, двух императоров. В средние века пагубная страсть к 
ядам породила изощренные методы отравления. От врагов и обидчиков избавлялись с 
помощью отравленных перчаток, дарили «перстни смерти» с ядом внутри, вручали 
ключи с шипами, натертыми смертоносной мазью, не говоря о вине и кушаньях с 
подмешанным зельем. В злоухищренности доходили до того, что можно было ножом 
разрезать на две половинки яблоко, отравленное только с одной стороны, одну — 
безопасную — часть съесть самому, а другой угостить свою жертву. Но чаще всего 
орудием убийства служил отравленный кубок, который подносили, лицемерно