P. 306).
Очень любопытно то, как сам Уоллес объясняет эти случаи чудесного исцеления. 
Ученый утверждает, что больных излечивала не сама вода, а „духовная сила“, 
действие которой больные приписывали Деве Марии (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 308).
 Однако такие чудеса случались нечасто, и невозможно было предугадать, кого 
вода из Лурда излечит, а кого нет. Уоллес заметил, что это не зависило от 
религиозности больных или их заслуг. В данной связи Уоллес сравнивал больных с 
медиумами, которые тоже далеко не всегда являются образцами добродетели. 
Некоторые пациенты, как и медиумы, обладали сверхчувствительностью, поэтому 
именно их духовные сущности выбирали в качестве проводников.
Во множестве случаев излеченных впоследствии пациентов «побуждало поехать на 
воды Лурда необычное стечение обстоятельств» (Wallace. 1905. Vol. 2. P. 308). В 
качестве пояснения Уоллес описывает порядок событий в типичных случаях: 1) 
духовные сущности выбирают определенного больного по уровню чувствительности и 
по наличию заболевания, которое считается неизлечимым и которое можно исцелить 
с помощью иных энергий; 2) духовные сущности начинают исцелять больного, 
оставаясь невидимыми и неосязаемыми; 3) духовные сущности в критические моменты 
процесса лечения внушают пациенту мысль о том, что можно исцелиться водой из 
Лурда; 4) пациент действует по их подсказке, переживает чудо и приписывает его 
Деве Марии (Wallace. 1905. Vol. 2. Pp. 308–309). Согласно этой схеме, духовные 
сущности действуют в согласии с религиозной и культурной обусловленностями 
пациента. Это очень важный момент, к которому мы еще вернемся в следующих 
главах.



Возражения Юму о чудесах

Такие случаи, как исцеления в Лурде, в католической традиции принято называть 
чудесами, и слово это носит религиозный оттенок. Сверхъестественные явления, 
которые происходили на глазах Уоллеса на спиритических сеансах, также кажутся 
чудесами, только уже не с точки зрения религии, а с точки зрения законов 
природы, как их понимает традиционная материалистическая наука. В противовес 
религиозными чудесам, такие феномены можно назвать «светскими» чудесами. 
Сообщения о всякого рода чудесах, будь то религиозные или «светские», всегда 
оживленно обсуждались в обществе, даже среди образованных людей в Европе. Те, 
кто упорно закрывал глаза на подобные явления, подрывающие самые основы 
материализма, обычно ссылались на Дэвида Юма, который веком ранее в работе 
«Трактат о человеческой природе» довольно резко высказывался о возможности 
существования чудес.
Юм отрицал чудеса на основе общечеловеческого опыта. К примеру, он говорил: 
«Если умерший человек оживет, это будет чудом, ибо такое явление не наблюдалось 
никогда, ни в одну эпоху и ни в одной стране». Уоллес заметил в таких 
рассуждениях два изъяна. Во-первых, подобное взывание к общечеловеческому опыту 
отрицает саму возможность появления и признания принципиально новых явлений. 
Во-вторых, Уоллес подвергал сомнению версию Юма об общечеловеческом опыте. 
«Всеми признанные чудеса происходили на протяжении всей истории человечества,
 – писал Уоллес (Wallace. 1896. P. 8). – И они продолжают происходить, сводя на 
нет все утверждения Юма».
Уоллес называет способность человека к левитации самым настоящим чудом, которое 
неоднократно наблюдали люди в разные времена и в разных странах: «Среди самых 
известных примеров – святой Франциск Ассизский, который не раз прилюдно взмывал 
в воздух, свидетелем чего, в том числе, был его секретарь, который однажды смог 
дотянуться только до стопы святого. Святая Тереза, монахиня из испанского 
монастыря, тоже нередко поднималась в воздух, и это наблюдали все сестры. Лорд 
Оррери и мистер Валентин Грэйтрэк сообщали доктору Генри Мору и мистеру 
Глэнвилю, что в доме лорда Конуэя в Ирландии дворецкий в их присутствии при 
свете дня взмыл в воздух и пролетел у них над головами через всю комнату. Об 
этом Глэнвиль рассказывает в „Sadducismus Triumphatus“… Кроме того, мы знаем в 
Лондоне, по меньшей мере, пятьдесят заслуживающих доверия человек, которые 
собственными глазами наблюдали полеты мистера Хоума» (Wallace. 1896. P. 8).
Уоллес обращает внимание еще на одно противоречие в работе Юма. Как писал Юм, 
чтобы доказательство чуда было убедительным, оно должно отвечать следующим 
критериям. О явлении должны сообщить несколько свидетелей. Честность этих людей 
не должна подлежать сомнению. Их положение в обществе должно быть таково, чтобы 
им было что терять, если их уличат во лжи. Что же касается самого чуда, то оно 
должно произойти на публике и в одной из цивилизованных стран мира. Юм 
утверждал, что «история не знает чудес, отвечающих таким критериям» (Юм. 
Цитируется по: Wallace. 1896. P. 8).
Уоллес возражает на это, что Юм сам рассказывает о подобных чудесах, отвечающих 
его же собственным жестким критериям. В частности, Юм пишет о многочисленных 
случаях чудесного исцеления в Париже на могиле аббата Пари, члена католической 
секты янсенистов, которого почитали как святого. Юм так рассказывает об этих 
чудесах, произошедших незадолго до написания им своей книги: «Эта святая 
гробница исцеляла больных, возвращала слух глухим и зрение слепым; но, что еще 
необычнее, многие из таких чудес были немедленно засвидетельствованы на месте 
судьями, чья честность не вызывала сомнений. В качестве свидетелей выступали 
лица, заслуживающие доверия и пользующиеся большим уважением, причем все это 
происходило в просвещенную эпоху и в одном из известнейших центров современного 
мира. Но это еще не все: иезуитам, подвергавшим янсенистов притеснениям, так и