удаётся прокусить шею — жираф падает и становиться добычей льва. На обед 
собирается вся львиная семья, которая пирует не один день… Если же лев 
промахивается с первого раза и начинает гоняться за жирафом, то возникает 
опасность, что жираф долбанёт хищника своими мощными копытами в челюсть или в 
грудь. Удар этот бывает столь сильным, что может раскроить льву череп и, сломав 
рёбра, вмять грудную клетку вовнутрь. Тогда уже «царь зверей» сам становиться 
добычей вездесущих гиен и шакалов.
Самцы, вступая в поединки друг с другом, никогда не наносят сопернику удар 
ногой. Этот приём они приберегают для хищников, покусившихся на их жизнь. 
Выясняя отношения, они становятся рядком и начинают боксировать… шеями. Если 
самец рассвирепеет, он может, размахнувшись головой как булавой, пробить брешь 
в стене или сломать шейные позвонки сопернику. Это иногда случается в зоопарках,
 где из-за ограниченной свободы животные могут вести себя агрессивно. При этом 
«каменной» жирафьей голове, учинившей удар, от этого нисколько не убудет. 
Впрочем, до настоящей драки дело доходит редко.
Гораздо чаще самцы нежно поглаживают друг друга шеями, а то и просто облизывают 
гривы друг у друга. После этой процедуры гривы выглядят совершенно мокрыми. 
Самцы бывают так любвеобильны, что после поглаживания шеями и «обсасывания» 
гривы нередко забираются друг на друга без тени смущения. Из этого можно 
сделать вывод, что им чужда человеческая мораль, осуждающая такое поведение. 
Временами группы из нескольких самцов ласкаются шеями все вместе, а потом 
пытаются покрыть друг друга без всякого разбора. При этом всё происходит 
невдалеке от самок, которые не без интереса наблюдают за «мужчинами». Сами 
самки не выказывают стремления к однополой любви, их связывает лишь взаимная 
симпатия и совместное воспитание молодняка.
Когда самцы ухаживают за самками, их поведение становиться более рациональным. 
Они хватают подругу зубами за хвост или пробуют её мочу, чтобы понять, не 
началась ли у неё течка. Если они придут к выводу, что течка началась, они 
взгромождаются на неё и совершают то, что назначено природой. В результате 
через положенный срок рождается плод их любви, который весит 70 килограмм и 
достигает роста 2 метра.
Детёныш уже в утробе матери имеет мягкие рожки. (Единственный случай среди 
млекопитающих, обычно рожки появляются уже после рождения, чтобы не поранить 
мать во время родов.) Однако в момент родов они прижаты к голове и не могут 
причинить матери вреда. Новорождённый имеет мягкие копытца по той же причине. 
Поскольку самка рожает стоя, детёныш плюхается на землю с высоты двух метров. 
При этом при соприкосновении с землёй его грудная клетка начинает вибрировать и 
он делает первый в своей жизни вдох. Затем малыш, любовно облизываемый матерью, 
некоторое время безуспешно пытается подняться на ножки, но они, непослушные, 
разъезжаются в разные стороны. Когда же он в течение получаса окрепнет и 
встанет на ноги, он начинает «блуждать» вокруг ног матери, усилено ища вымя. 
Немного подкрепившись, детёныш уже готов следовать за матерью…
Рисунок на теле жирафа своеобразен, для каждой особи он свой, как отпечаток 
пальцев человека. Встречаются животные, на которых кажется накинули золотистую 
сеть. Они самые красивые. У других по рыжей шкуре в беспорядке разбросаны 
шоколадные пятна, как будто жираф-сластёна пол дня лакомился шоколадом. Иногда 
встречаются белые жирафы — альбиносы, но с чёрными глазами, а ещё реже — с 
тёмной, почти чёрной шкурой. Небольшой, пугливый как лань, лесной жираф окапи 
имеет тёмно-бурое туловище, поперечную «зебру» на ляжках и белые «гольфики». 
Всё семейство жирафов большие модники…
Пёстрая окраска животных надёжно маскирует их, когда они стоят в тени зонтичных 
акаций и выгоревших кустов. Под отвесными лучами солнца мозаика теней и 
солнечных пятен растворяет их контуры и издали кажется, что это группа стволов. 
Во время дневной жары животные стоят неподвижно, как коровы жуют свою жвачку и, 
полуприкрыв глаза, думают о чём-то своём. Лишь уши их изредка шевелятся, 
улавливая доносящиеся из окружающего мира звуки.
Спят жирафы ночью, подогнув свои большие ноги под себя. При этом их шеи 
находятся в вертикальной позиции. И лишь примерно на 20 минут за ночь они 
впадают в глубокий сон. При этом их шея сгибается как баранка, а голова вместо 
подушки укладывается на заднюю вытянутую ногу. Вероятно, жирафы видят сны и 
сниться им жирафий рай с цветущими акациями и мимозами. Однако действительность 
заставляет жирафа пробудиться, поднять большую голову и тревожно всматриваться 
в ночную мглу своими чёрными глазами с густыми ресницами. Лев не дремлет, он 
может в любую минуту подкрасться и наброситься на беззащитное животное…
В средние века люди верили, что жираф является гибридом между верблюдом и 
леопардом. Недаром в научном названии жирафа по-латыни есть слово верблюд. 
Однако, когда первые жирафы попали в европейские зоопарки, выяснилось, что они 
никакие не гибриды, а самостоятельный вид.
«Четвероногие башни» содержались в зверинцах Древнего Египта за тысячу лет до 
новой эры. Их изображения можно увидеть на древних фресках. Были они и в 
древнем Риме во времена Цезаря. В Европу нового времени жирафы попали в начале 
XIX века. Они были подарены европейским монархам египетским паши Мухаммедом Али.
 Животные сначала стреноженные и связанные путешествовали на спинах верблюдов 
по Африке, затем перенесли почти месячную качку на корабле, а потом пешком, в 
сопровождении эскорта слуг, отправились по Европе до пунктов назначения: в 
Лондон, Париж и Вену. Во время длительного путешествия уставших жирафов удалось 
приучить садиться на плоскую телегу, запряжённую лошадьми. Заморские диковинки 
произвели в Европе настоящий фурор. Посмотреть на них собирались огромные толпы 
желающих. В европейских городах жирафов встречали цветами. А французский король 
Луи Филипп вышел навстречу жирафу и преподнёс ему огромную корзину, наполненную