1
/
6
. Если мы на восходе и закате солнца простым и естественным способом отложим на 
горизонте обе точки солнцестояния, то они и меридиан разделят окружность на 
шесть частей, которые в грубом приближении можно считать равными… Нельзя ли из 
этих примитивных наблюдений, в частности окружности горизонта, вывести 
происхождение деления халдеями окружности на шесть дуг, по 60° каждая? Не стало 
ли впоследствии число 60 обычной единицей измерения подразделений градуса и 
единицей счисления…»

Однако, даже допуская без иных доказательств, что египтяне все же сумели 
осуществить наблюдения, о которых мы только что говорили, могли ли они 
проложить на земле параллель, соответствующую 30°, с точностью до одной минуты 
или даже до одной секунды, как это желают доказать некоторые современные 
астрономы? Не потребовались ли бы в таком случае строителям не только 
несравненно более точные инструменты визирования, чем приборы, которые они 
могли иметь в своем распоряжении за 2800 лет до н. э., но и главным образом 
система деления окружности с тем же числом единиц, каковые существуют в 
настоящее время? Однако если даже шумеры, основываясь на делении окружности на 
шесть частей, сумели прийти в те времена к шестидесятеричному делению, а исходя 
из этого, древние вавилоняне перешли к делению на 360°, все же думается, что, 
для того чтобы достичь деления градуса на 60 минут и минуты на 60 секунд, им 
пришлось бы ждать весьма значительное время — вероятно, до VII в. до н. э. 
Следовательно, мы можем считать, что Египет, где с начала III тысячелетия до н.
 э. была известна десятичная система счисления, не знал деления и подразделений,
 в основе которых лежала шестидесятеричная система, распространенная в Вавилоне.
 Представляется вероятным, что шестидесятеричное деление круга было занесено в 
Египет александрийской школой.
Решительно ничего не зная о способах деления окружности, применявшихся в Египте 
в эпоху строительства пирамид, и особенно о степени точности, с которой 
производились эти деления, весьма рискованно утверждать, что представления о 
широте, принятой с точностью до одной-двух минут, могли играть какую-либо роль 
при определении места для сооружения пирамиды. Выбор места, по нашему мнению, 
был просто продиктован расположением единственно пригодного пустынного плато 
Гизе, возвышающегося над долиной при выходе ее к Дельте, где можно было 
обеспечить видимость пирамиды с предельно далекого расстояния для посетителей и 
посланцев, прибывающих как из Верхнего, так и из Нижнего Египта. Кроме того, 
достаточно беглого ознакомления по карте с рельефом местности, чтобы убедиться 
в том, что пирамида и не могла быть сооружена севернее. В этом случае она 
оказалась бы за пределами плато, в песчаной низменности.

Что же касается долготы пирамиды, то аббат Морё излагает сущность этого вопроса 
следующим образом: «Когда ученые экспедиции Бонапарта решили провести 
тригонометрическую съемку Египта, Великая пирамида послужила им опорным репером,
 расположенным на центральном меридиане и принятым за основание при определении 
долготы данной местности. Однако каково было их удивление, когда они обнаружили,
 что продолжение диагоналей памятника точно ограничивает Дельту Нила у его 
устья и что меридиан, т. е. линия „север — юг", проходящая через вершину 
пирамиды, делит ту же Дельту на два совершенно равных сектора. Совершенно 
очевидно, это не было игрой случая и было сделано преднамеренно. Нам приходится 
признать, что строители этого огромного сооружения были весьма „искусными 
геометрами"». Затем, колеблясь в своих выводах и как бы сдерживая себя, Морё 
добавляет: «Могут утверждать, что это — простое совпадение. Возможно, но 
признайтесь — совпадение весьма волнующее». Однако сколь волнующим оно не 
являлось бы, совпадение это относится прежде всего к географической 
конфигурации страны. В этом случае уже невозможно отрицать игру случая. 
Действительно, течение Нила на участке примерно 80 
км
от эль-Васта до Каира, непосредственно перед Дельтой, довольно точно 
ориентировано с юга на север, а его воображаемое продолжение в Дельте четко 
разграничивает ее на две почти одинаковые части. То же самое относится и к 
меридиану любого сооружения, расположенного в долине Нила в этом районе.

С другой стороны, обрабатываемые земли Дельты вписываются, грубо говоря, в 
четверть окружности, центр которой (он же и вершина прямого угла) совпал бы с 
районом Каира и Гизе. Таким образом, очевидно, что если мы продолжим диагонали 
квадратного основания пирамиды, ориентированной так, как указывалось выше, то 
они образуют две стороны сектора окружности, ограничивающие Дельту с востока и 
запада. Но, учитывая, что это ограничение весьма схематично и приближенно, 
можно установить подобные совпадения и для пирамид Хефрена и Микерина, несмотря 
на то что последние имеют незначительные отличия в ориентировке, а равно и для 
ряда других пирамид, ориентированных примерно так же.
Перечислив разнообразные присущие пирамиде характерные особенности, истинное 
значение которых, как мы надеемся, нам удалось осветить, аббат Морё продолжает 
свое изложение, взяв на себя роль главного во Франции проповедника основных 
утверждений английских теоретиков, силящихся доказать, что строители пирамид 
проявили поразительные познания. «В наше время, — пишет он, — мы могли бы 
получить точную и неизменную единицу длины, основанную на величине полярного 
радиуса. И что же! Мы находим, что эту единицу брали за основу при сооружении