передо мной стали вырисовываться детали камеры — странные животные, статуи и 
золото: повсюду — блеск золота».
[106]


Картер замер от изумления, прочие с нетерпением ожидали его вердикта. Наконец, 
Карнарвон, не в силах более сдерживаться, нетерпеливо спросил:
— Ну, как, вы что-нибудь видите?

— Да, — отвечал Картер. — Удивительные вещи.
[107]
(«Да, это удивительно» — гласит запись в записной книжке Картера).
[108]

Расширив пролом в двери, он просунул в него карманный фонарик, чтобы получше 
рассмотреть представшее его взору в камере, которая впоследствии получила 
название Вестибюль. В ней грудами лежали друг на друге предметы, одни из 
которых выглядели знакомыми, а другие были ему совершенно неизвестны. Картер и 
мечтать не смел о столь поразительном открытии, и его изумленное оцепенение 
вполне понятно.
Другие присутствующие — лорд Карнарвон, леди Эвелин и Каллендер — поочередно 
заглядывали внутрь и замирали в восторге от увиденного. Груды вещей, лежавших в 
нескольких шагах за дверью, были столь великолепны, что просто дух захватывало. 
Прямо напротив входа стояли три позолоченных ложа-кушетки невероятной красоты, 
сделанные в виде сказочных животных. Их изголовья мерцали золотом при свете 
фонарика. Справа от них находились две человеческие фигуры в полный рост. Они 
стояли лицом друг к другу и являли собой стражей. Их тела были выкрашены в 
черный цвет. На них были позолоченные килты (короткие мужские юбки), а головы 
венчали изображения змея-уреуса, поднимавшегося у них со лба. В левой руке оба 
держали длинный посох, а в правой — жезл с позолоченным набалдашником. 
Позднейшие исследования позволили обнаружить на них надписи, дающие основание 
отождествить статуи с отображением ка, или духа царя.
Все это были предметы, сразу же привлекшие внимание присутствовавших, но когда 
их глаза освоились с полумраком, они заметили гораздо больше всевозможных 
артефактов, ибо, как пишет в своей записной книжке Картер, описывая тот роковой 
день,


«трудно описать наши чувства и изумление, когда более яркий свет осветил для 
нас это удивительное собрание сокровищ:…орнаментальные корзины, цветы, 
алебастровые сосуды; красивые вещи в виде лотоса и папируса; странные черные 
гробницы-раки с позолоченной жуткой змеей, появляющейся из них; обычного вида 
белые сундучки, кресла с тонкой резьбой; инкрустированный золотом трон; целая 
груда больших белых ларцов овальной формы; прямо перед нами, на пороге — 
заздравная чаша в виде лотоса из прозрачного алебастра; табуреты всех форм и 
размеров, сделанные из простых и редкостных материалов; и, наконец, части 
разобранной колесницы, поблескивавшие золотом, среди которых виднелся какой-то 
манекен. Первое впечатление, возникшее при этом: перед нами — хранилище 
достижений исчезнувшей цивилизации. Нашими ощущениями владели изумление и 
странные эмоции. Мы спрашивали друг друга о назначении всего этого. Неужто эта 
гробница — всего лишь кладовая? Опечатанные дверные перекрытия между двумя 
статуями стражей указывали, что за ними скрыто нечто большее, а принимая во 
внимание множество картушей с именем Тут. анх. Амон на большинстве предметов, 
не оставалось никаких сомнений, что перед нами гробница именно этого фараона».
[109]



Согласно опубликованному рассказу Картера об этом удивительном открытии, 
присутствующие, вдоволь налюбовавшись представшим перед ними зрелищем, вновь 
заделали пролом и покинули коридор. Затем, оставив верного стража, они покинули 
Долину Царей верхом на ослах и направились к Касл Картер, «странно тихие и 
задумчивые».
[110]


Они провели вечер, взволнованно обсуждая увиденное и вспоминая ту или иную 
реликвию: «Каждый из нас заметил нечто такое, чего не увидели другие, и на 
следующее утро нам было забавно узнавать, что остальные не обратили внимания на 
столь очевидные вещи. Естественно, нас более всего заинтриговала опечатанная 
дверь между двумя статуями, и мы далеко за полночь обсуждали варианты того, что 
же может за ней скрываться»,
[111]
— писал Картер. Наконец, предположения понемногу утихли, и присутствующие 
разошлись по своим комнатам. «Спали они в ту ночь, надо полагать, совсем мало».
[112]

На деле же они не спали совсем, ибо вопреки официальной версии Картера, 
изложенной им в первом томе своего труда «Гробница Тут. анхАмона», написанной в 
соавторстве с Артуром Мэйсом, заместителем куратора музея Метрополитен в