каждому из оставшихся лет текущего столетия, да и к последующим годам тоже. 
Если библейский код говорит правду, то в течение ближайших пяти лет самая 
страшная опасность грозит Израилю.

Ближе всего к словам «атомный холокост» стояли два года — 1996-й и 1945-й, год 
Хиросимы.
Мы еще раз посмотрели на фразу «со всем народом своим выступил… на сражение», 
которая стояла рядом с предсказанием убийства Рабина. Эти же самые слова 
примыкали к выражению «атомный холокост». Если говорить точно, эта фраза трижды 
встречается в открытом тексте Библии, и два раза рядом с ней в тайном тексте 
закодировано выражение «атомный холокост».
Рипс снова подсчитал вероятность случайного совпадения. Тот же результат: одна 
тысячная.
Я спросил у него, насколько вероятно, что все отдельные признаки предсказанной 
опасности — война, холокост, ядерный удар — сошлись в матрице игрой случая.
— Эту вероятность невозможно подсчитать точно, — ответил Рипс, — но во всяком 
случае она много меньше одной миллионной.
Итак, библейский код предсказывал новую катастрофу — разрушение и гибель целой 
страны. Если бы на Ближнем Востоке разразилась ядерная война, то тем самым, без 
сомнения, был бы спровоцирован глобальный конфликт, который, вполне возможно, 
превратился бы в третью мировую войну.
А тем временем предсказанные события уже совершались — причем именно так, как 
было предсказано. Один премьер-министр уже погиб. Я не мог позволить себе 
пассивно сидеть и ждать, пока сбудется следующее предсказание.
Мы обладали информацией, которая могла спасти Рабина, однако не сумели 
предотвратить его убийство. Теперь у нас имелись данные, позволяющие 
предотвратить войну, — фантастическая, загадочная, непостижимая ситуация! По 
чистой случайности я наткнулся на закодированное предсказание будущих событий. 
А я не только не отличался особой религиозностью, я и в Бога-то не верил! Я 
ничего не мог понять.
Я репортер. Я работал в «Вашингтон пост» и в «Уолл-стрит джорнал». Я написал 
книгу, для чего переворошил десять тысяч документов. Я привык к фактам 
трехмерного мира. Я не был ученым, не был знатоком Библии, я даже не знал 
древнееврейского языка, на котором написана Библия. Мне пришлось учить его с 
самых азов.
Но я обнаружил в Библии предсказание убийства Рабина. Очень мало кто в мире 
вообще знал о существовании кода, и никто, кроме меня с Рипсом, не знал, что 
код предсказывает еще и атомную атаку, новый холокост и, возможно, мировую 
войну. Между тем Элиягу Рипс был не репортером, а математиком. У него не 
имелось опыта общения с государственными деятелями. Он не рвался предупреждать 
Рабина. Он не был готов обращаться с предупреждениями и к новому 
премьер-министру, Шимону Пересу.
Всем своим чутьем, интуицией, репортерским инстинктом я отказывался поверить в 
реальность новой опасности. Все арабские лидеры прибыли на похороны Рабина. В 
тот момент, осенью 1995 года, мир на Ближнем Востоке казался прочным как 
никогда.
«Со всем народом своим выступил… на сражение» — эта угроза казалась очень 
отдаленной. С 1973 года, когда Израиль разбил Египет и Сирию, в этом районе 
мира не велись полномасштабные военные действия. Внутренних волнений тоже не 
было — знаменитое рукопожатие, которым Рабин и Арафат обменялись в 1993 году, 
покончило с интифадой. За последние три года не случилось ни одного 
сколько-нибудь значительного террористического акта. Никогда еще, с самого 
своего образования после окончания второй мировой войны, Израиль не знал таких 
мирных дней.
Ничто не предвещало «атомного холокоста». Невозможно было поверить в 
возможность мировой войны. Но ведь и в убийство Рабина мне казалось невозможным 
поверить. Я знал, что убийство предсказано в коде, но не верил в предсказание. 
А оно сбылось. Убийство совершилось в предсказанный срок — в 5756 году 
еврейского календаря. По европейскому календарю этот год начался в сентябре 
1995-го.
Я снова взглянул на компьютерную распечатку. Слова «следующая война» 
встречались единственный раз. Скрытый текст утверждал: «Это будет после смерти 
премьер-министра». В том же месте код содержал слова «Ицхак» и «Рабин».

Теперь я уже не сомневался, что библейский код предсказывает будущее. Но я не 
знал, все ли его предсказания непременно сбываются. Я не представлял себе, 
можно ли повлиять на предсказанное будущее, изменить его.
Я лежал без сна, думая об одном — как бы мне пробиться к Шимону Пересу. И что я 
ему скажу? Вот тут мне и явился ответ на самый главный вопрос.
Каждая буква древнееврейского алфавита имеет цифровое значение. Буквосочетания, 
указывающие на число и год, когда должно совершиться то или иное событие, можно 
читать и как цифры, и как буквы. Те буквы, которые в качестве цифр обозначали 
текущий год, 5756-й по еврейскому календарю, одновременно образовывали 
законченную, осмысленную фразу. Это был вопрос.
Последовательность букв, обозначающая число 5756 — год предсказанной катастрофы,
 — это не что иное как брошенный всем нам вызов: «Изменишь ли?»

Не прошло и недели со дня смерти Рабина, как я отослал письмо новому премьер- 
министру, Пересу. Я сообщал ему об очередной опасности, предсказанной в Библии.
В моем письме к Пересу говорилось: