обоснование безупречно. Результаты Рипса столь же неоспоримы, как и любые 
другие математические доказательства. Я внимательно изучил его материалы. 
Выводы ясны и несомненны. Они удовлетворяют самым строгим статистическим 
критериям. Я проверил отчетность, там все в порядке. И не просто в порядке — в 
полнейшем порядке.
Между тем, поначалу Ауманн был настроен скептически. Он считал невозможным для 
себя поверить в то, что библейский код предсказывает будущее.
— Это противоречит всему моему математическому воспитанию и образованию и даже 
тем религиозным представлениям, с которыми я успел сжиться. Это разительно 
противоречит всем научным принципам. В течение нескольких сотен лет своего 
существования современная наука не сталкивалась ни с чем подобным.
Ауманн разговаривал с крупнейшими математиками Израиля, Соединенных Штатов, 
всего мира. Никто из них не смог указать на какую-либо погрешность в 
доказательствах Рипса. Ауманн несколько лет следил за исследованиями Рипса и не 
один месяц посвятил их проверке.
Наконец 19 марта 1996 года крупнейший израильский математик сообщил Академии 
наук Израиля: «Существование библейского кода — установленный факт».
Многое в библейском коде еще остается не изученным. Элиягу Рипс, знающий о нем 
больше, чем кто-либо, говорит, что код напоминает гигантскую 
мозаику-головоломку со многими тысячами кусочков, из которых пока удалось 
сложить всего несколько сотен.
— Когда библейский код станет широко известен и люди начнут пользоваться им для 
предсказания будущего, они узнают, насколько он сложен, — говорит Рипс. — 
Возможно, в нем заложены все возможности, и только наши поступки окончательно 
определяют, какая из них осуществится на самом деле. Наверное, таки должно быть,
 если существует свобода воли. Самое страшное, что может произойти, — это если 
какие-нибудь люди истолкуют то, что откроется им в коде, как Божьи заповеди, 
как инструкцию к действиям. На самом деле сообщения кода — отнюдь не инструкции,
 это всего лишь информация, носящая, скорее всего, вероятностный характер…
Но если в библейском коде действительно заложены все вероятности, то прежний 
вопрос возникает снова, только в новой формулировке. Как можно закодировать 
каждый момент человеческой истории, да еще во всех его возможных вариантах? 
Ведь в безбрежном потоке истории даже такие события, как убийство Рабина, 
высадка человека на Луну и Уотергейт, — всего лишь мимолетные эпизоды. Как 
можно все их включить в книгу?
Я спросил у Рипса, есть ли какие-нибудь ограничения на объем информации, 
содержащийся в коде. Какая часть истории может быть зашифрована в Библии?
— Вся история полностью, — ответил математик. Он еще раз произнес цитату, 
которую я слышал от него при нашей первой встрече, — слова Виленского Гаона: 
«Все, что было, есть и будет до конца времен, содержится в Торе…»
Но как это возможно, если Пятикнижие, начало Ветхого завета, состоит всего из 
304805 букв?
— Теоретически возможно закодировать на пространстве Торы любой объем 
информации, — объяснил Рипс. Он взял мою записную книжку и стал писать в ней 
формулы. — Имея конечное множество, мы можем рассматривать множество всех его 
подмножеств, множество подмножеств этого нового множества и так далее. И каждый 
элемент каждого множества можно присоединять или удалять…
На листочке появилась формула:

To, что относилось к математике, было мне непонятно, но главную мысль я уловил. 
Даже с ограниченным набором данных возможно неограниченное количество 
комбинаций и перестановок.
— По крайней мере, десять-двадцать миллиардов, — сказал Рипс.
Чтобы я лучше представил себе это число, он объяснил:
— Если вы начнете считать вслух день и ночь, не останавливаясь ни на секунду, 
вам понадобится сто лет, чтобы досчитать до трех миллиардов.
Другими словами, библейский код содержит больше информации, чем мы способны 
пересчитать, а тем более усвоить, за несколько жизней. И при этом Рипс еще не 
учитывал «кроссвордов», которые получаются в том случае, когда несколько слов, 
от двух до десяти, связаны вместе. В общем и целом, говорит Рипс, можно считать,
 что количество информации, содержащейся в коде, неисчислимо и, возможно, 
бесконечно.
А ведь мы пока знаем только о самом простом, верхнем уровне библейского кода.
Мы всегда рассматривали Библию как книгу. Теперь нам известно, что форма книги 
— только первое воплощение Библии и что она представляет собой еще и 
компьютерную программу. Причем Библия — не просто книга, которую Рипс ввел в 
компьютер; это текст, специально задуманный первоначальным автором как нечто, 
постоянно меняющееся, как нечто, предполагающее диалог.
Возможно, библейский код рассчитан на дозированную передачу людям Божественного 
Откровения, и каждая доза соответствует технологии конкретной эпохи.
Возможно также, что это такая форма записи информации, которую мы вовсе 
неспособны представить себе полностью, — нечто столь же необъяснимое и 
непостижимое для нас, сколь был бы необъясним и непостижим современный 
компьютер для кочевников, населявших палестинские пустыни три тысячи лет назад.
— Почти несомненно, что код имеет различные уровни глубины, но у нас пока нет 
достаточно мощных математических моделей, чтобы проникнуть на более глубокие 
уровни, — говорит Рипс. — Код, вероятно, похож не столько на кроссворд, сколько 
на голограмму. Мы глядим всего лишь на двумерные сочетания, а, возможно, 
рассматривать следует, по крайней мере, трехмерные конструкции. Просто мы этого 
еще не умеем.