Доктор Спенсер любезно разрешил мне сфотографировать железную пластину, 
найденную в 1837 году британским инженером Дж. Р. Хиллом, которая была вделана 
в соединение в южной шахте погребальной камеры царя пирамиды Хеопса. Чтобы 
извлечь ее, было необходимо «отодвинуть две внешние плиты внешней поверхности 
пирамиды». Г-н Хилл и другие представили сертификат, удостоверяющий, что 
железная пластина относится ко времени строительства пирамиды, а затем 
направили древний реликт в Британский музей
[459]
.


Размер железной пластины — 26 см на 8,6 см. В 1926 году доктор А. Пукас, 
директор химического департамента в Отделе египетских древностей, изучил ее и 
сделал вывод, что железная пластина изготовлена в то время, когда была 
сооружена пирамида, но когда ему сообщили, что железо — не метеоритное, он 
изменил свое мнение
[460]
.


Этот вопрос так и оставался непроясненным более пятидесяти лет, до 1989 года, 
когда два известных специалиста в области металлургии, доктор эль-Гайер из 
Суэца с факультета нефти и минералов и доктор М. Р. Джонс из Империал-Колледжа 
в Лондоне, произвели совместно химические анализы таинственной железной 
пластинки и, к раздражению Британского музея, заключили, что «пластина была 
вделана в Великую пирамиду в то же время, когда та была построена»
[461]
. Химический анализ также показал таинственные следы золота, и исследователи 
предположили, что сверху пластина могла быть покрыта этим металлом. Ученые 
сделали вывод о том, что первоначальные размеры пластины составляли 26 на 26 
сантиметров (интересно, что 26 сантиметров составляют ровно половину «царского 
локтя» — меры измерения, которой пользовались строители пирамид), и, возможно, 
она использовалась для того, чтобы закрыть южную шахту в нескольких метрах от 
поверхности. Если принять заключение эль-Гайера и Джонса — а у нас нет 
серьезных причин в них сомневаться, — то и железный век тоже начался на много 
столетий раньше общепринятого у египтологов срока!

10 октября 1993 года я прибыл в Мюнхен, чтобы повидать Рудольфа Гантенбринка. 
Целью визита было предоставить ему всю информацию по поводу утеряных предметов 
Диксона; но, помимо всего прочего, меня интересовала видеозапись, сделанная в 
северной шахте погребальной камеры царицы. Я надеялся увидеть длинный 
металлический стержень, который предположительно использовал Диксон при 
исследовании шахты.
И я увидел этот металлический стержень. Он состоял из нескольких секций по 4 
метра длиной, соединенных вместе металлическими муфтами. Кросс-секции были 
восьмиугольными в сечении с диаметром около 20 миллиметров. Когда робот прошел 
дальше, мы заметили на двери небольшой предмет. Внезапно наши глаза 
зафиксировали на нем золотистый отблеск. Рудольф остановил кадр, и мы, 
изумленные и потрясенные, рассмотрели еще один «инструмент», очень похожий на 
тот, который нашел Диксон — только казалось, этот сделан из золота. Со все 
возрастающим напряжением мы смотрели, как робот приближается к таинственному 
повороту шахты. Здесь, уходя за угол, лежал длинный кусок дерева со сломанным 
концом, в поперечнике дерево было примерно таким же, как и палка из кедра, 
найденная в 1872 году. Теперь не оставалось сомнения, что шахты обещают 
Рудольфу новые интересные находки.
Когда я сообщил об этих ошеломляющих открытиях доктору Эдвардсу в своем письме, 
он попросил Рудольфа приехать в Лондон и показать видеозапись в Британском 
музее. Это событие произошло 22 ноября 1993 года в 3 часа дня, после 
замечательного ленча с Рудольфом, доктором Эдвардсом и профессором Джином 
Киризелом, который специально для этого приехал из Парижа. Теперь все мы 
жаждали отыскать утерянные предметы. Я сказал, что хочу поведать эту историю 
газетам, сообщив в том числе; что древние находки покоятся под «Иглой 
Клеопатры». Мы тогда и представить не могли, как обернется дело. Шестого 
декабря 1993 года наша история появилась сразу в нескольких лондонских газетах, 
среди которых был и «Индепендент».
Восьмого декабря я уехал в Каир для того, чтобы присоединиться к группе 
Би-Би-Си, которая намеревалась снять документальный фильм, основанный на книге 
«Тайна Ориона». Продюсер Крисе Манн и его ассистент Ромейн Ланкастер с первого 
дня загрузили нас с Эдрианом работой. Оператор Брэхем Вивере, звукооператор 
Роджер Лукас, ведущая Эмма Фройд впервые были в Египте. Взволнованные видами, 
которые им открылись, и темой, которую нам предстояло осветить, члены съемочной 
группы две недели трудились не покладая рук. И именно в Египте я получил 
срочный факс от моей жены Мишель: утерянные предметы найдены.
Я немедленно позвонил из Каира доктору Эдвардсу, который сообщил 
удивительнейшую новость — потеря обнаружилась в запасниках Британского музея. 
Как выяснилось, доктор Петер Шор, который в 70-е годы работал в музее, увидел 
статью в «Индепендент» и вспомнил, что примерно в 1972 году кто-то принес эти