Написание и создание «Майянского Фактора» было бы невозможным без той любви, 
которая столь безраздельно была вложена в эту книгу. Прежде всех и всего мне 
следует отдать должное матери моей жены, Майе, которая читала рукопись по мере 
ее появления, главу за главой, поднимая мой дух в то время, когда немногие 
делали это. Естественно, я должен поблагодарить дочь Майи, мою жену Ллойдин, за 
постоянство излучения из того источника, который связывает меня с Землей точно 
так же, как Земля связана со звездами. Необходимо также упомянуть и детей в 
моей жизни - и все те круги, которые они создают вместе со своими друзьями, - 
за истину любви, дарованную ими столь естественно и просто. И наконец, 
оставаясь в этом же домашнем ключе, было бы несправедливо, если бы я не 
упомянул те узлы психического меж-мерного тепла, собаку Гэнцзи и кошек Спонсора 
и Оникс, являющихся живыми свидетельствами того, что мы здесь не одни.
Кроме людей, упомянутых в первой главе и давших мне отгадки, информацию и 
прозрения для того, чтобы собрать в единое целое «Майянский Фактор», есть еще 
несколько человек, которые в процессе созревания и создания книги являлись 
маяками света. Их вера в меня и в эту работу стала для меня основной питающей 
поддержкой. Среди них были: Стэн Падилла, безмятежный провидец, чье искусство и 
молитвы создавали кольца защиты, очищающие каналы моего видения; Брук Медисин 
Игл, чье сестринское чувство было сияющей сущностью человеческого возрождения; 
Дон Эдуардо Кальдерой, волшебник сновидческого тела, который способствовал 
открытию каналов земной памяти; его преосвященство Тай Ситу Ринпоче, которому я 
благодарен за создание мостов между мирами; Руперт Шэлдрэйк подготовил поле, а 
Тэд и Джи-Джи практиковали верность в космической моногамии.

Конечно же,
«Майянский Фактор»
остался бы всего лишь одной из многих рукописей, лежащих в ящиках редакционных 
столов, если бы не гений Барбары Клоу из издательства Беар энд Компани, которая,
 увидев этот текст, тут же осознала, что его необходимо дать миру. Ее муж 
Джерри тоже заслуживает упоминания за свою настойчивость и юмор в течение всего 
процесса работы над публикацией. Здесь же нужно сказать и об Анджеле Вернеке, 
которая отвечала за внешнее оформление.

И наконец, в этой связи есть еще и мир духов, руководство которых было 
исполнено непрерывным состраданием, дающим семена для восстановления сил, 
растраченных в странствиях мудрости по мере того, как иссякали сомнения в том, 
что это должно быть так, как есть. Всем им, и бесконечно большему количеству 
других сущностей, необусловлено предлагается благодарность безбрежного бытия, 
проистекающая из сердца, величайшая радость для которого состоит в проживании 
простоты данного мгновения.

Эвам Майя э ма хо! [Evam maya e таhо!]


(Пусть во всем торжествует гармония разума и природы)



Хозе Аргуэльес





Предисловие Брайана Свимми






В синологии существует легенда о первых людях Запада, группе ученых-иезуитов, 
принявшихся в семнадцатом веке за изучение
Ицзина
. Они взялись за дело с огромной энергией и были исполнены надежд. Они изучили 
китайский язык, расшифровали значения иероглифов и занялись толкованием их сути.
 Но внезапно разразилась трагедия - некоторые из блестящих молодых ученых сошли 
с ума. Сложность постижения мудрости
Ицзина
в традиционных западных категориях сознания полностью истощила разум упорных 
исследователей. В результате Ордену иезуитов пришлось закрыть это направление; 
более того, были запрещены какие-либо изучения странного и необычного 
китайского текста.


Даже если эта история апокрифична, она в определенной мере связана с работой 
Хозе Аргуэльеса, ибо он так же безраздельно погрузился в систему знания, не 
менее ошеломляющую для западной традиции, - в «Цолькин»
[Tzolkin]
народа Майя. Вся его жизнь оказалась переплетенной с этой завораживающей