лет был достигнут колоссальный прогресс благодаря сосредоточению ресурсов в 
древней Месопотамии, где интенсивные раскопки велись более чем на 30 объектах. 
Там было просто слишком много потенциальных объектов для работы и слишком мало 
опытных археологов.

Имеется здесь и другая проблема. Археология, в сущности, разрушительная наука, 
и современные археологи просто одержимы стремлением применять должные процедуры 
раскопок и записи. Такая установка с необходимостью делает весь процесс работ 
бесконечно медленным. Многие просто мечтают о таком времени, когда любители — 
такие как Шлиман, который подверг варварским (якобы) раскопкам древнюю Трою — 
подключились к этому делу. Но Шлиман по крайней мере что-то сделал! Однако я не 
собираюсь предлагать такой метод в качестве дальнейших шагов вперед.
Другое обстоятельство, которое замедляет движение к открытиям, это неумеренное 
стремление современной археологии использовать экстенсивные полевые 
исследования. Благодаря этому ценные ресурсы в течение длительного времени 
сосредотачиваются в одном месте работ с тем, чтобы получить полное 
представление о данной культуре. В результате археологи могут сообщить нам, что 
майя кушали на завтрак, но не могут объяснить, откуда майя вообще появились 
здесь! Если мы действительно хотим узнать больше о своем прошлом, то 
исследования такого характера необходимо отложить до той поры, когда мы сможем 
получить общее представление о древних культурах.
Справедливости ради нужно признать, что не всегда отсутствие свидетельств — это 
вина археологов. Мы не можем винить их за то, что древний Вавилон был 
расположен ниже уровня воды. Мы не можем обвинять их в том, что гражданские 
беспорядки помешали проведению дальнейших раскопок в самом древнем в мире 
поселении в Иерихоне, а также в ряде других ливанских поселений. И наконец, мы 
не можем возлагать на них вину за несовершенство современных дорог и 
присутствие военной базы, которая мешает проведению систематических раскопок в 
Теотиуакане.
Другое обстоятельство, которое мешает археологам раскрывать прошлое, — это 
религия. Религия мешает провести исследования под Иерусалимом, которое 
несомненно дало бы чрезвычайно эффективные результаты. Таким же образом, мы не 
можем произвести полномасштабные раскопки древнего города Харран из-за того, 
что там стоят мусульманские храмы. Такие препятствия для археологических 
раскопок существуют в сотнях прежних священных мест, а они ведь возникли в этих 
местах совсем не случайно, так как это были места исторического религиозного 
значения. Это классический случай игры «Лови 22», и здесь оказался бы 
бессильным даже Институт интервенционистской археологии, если бы нам выпало 
счастье иметь такой институт. Религия также повинна в уничтожении многих 
ценнейших древних текстов, которые в свое время фанатичные 
священники-миссионеры объявляли делом Сатаны. Однако вред, нанесенный 
уничтожением этих текстов, несравненно меньше, чем ущерб от тысячелетних войн. 
Мы можем только гадать, сколько драгоценных реликвий прошлого было уничтожено в 
ходе сражений, которые обращали в руины один город за другим.
Если войны — это общественный враг номер один, то варварские разрушения и 
ограбления идут непосредственно вслед за ними по объему причиненного ущерба. 
Лишь немногие древние поселения избежали разграблении, продолжавшихся 
беспрерывно в течение тысячелетий. Можно только ужасаться тому патологическим 
рвению, с которым испанские конкистадоры переплавляли тысячи предметов 
украшений инков и ацтеков в золотые слитки. За этот короткий период времени 
почти полностью исчезло все культурное наследство этих народов.
Многие из нас слышали о грабителях древних египетских захоронений, но многие ли 
знают о краже древностей в Гизе и Саккаре в недавние времена? В марте 1995 года 
британская полиция арестовала 5 главных деятелей торговли предметами искусства, 
пытаясь пресечь торговлю крадеными египетскими сокровищами, исчислявшуюся 
многими миллионами фунтов стерлингов. Бесценные предметы исчезали прямо из-под 
носа археологов, как только они их находили.
В Тиауанако первые исследователи рассказывали, что они видели у частных лиц 
давно исчезнувшие бронзовые предметы, вероятно похищенные местными жителями. В 
Центральной Америке с фасадов храмов снимали и разбивали плиты с надписями. 
Таким образом, была утрачена возможность расшифровать значение этих надписей, 
которые могли бы помочь раскрыть прошлую историю майя. Тысячи ценных реликвий 
майя оказались в руках грабителей, которые продавали их в частные коллекции, 
где они навсегда пропадали для общества.
Некоторые из таких самых старых частных коллекций в мире принадлежат тайным 
обществам. Я бы отнес к их числу и Ватикан, который был одним из наиболее 
активных поощрителей археологических изысканий в XX веке. Но можно себе 
представить, что происходило с находками, сделанными под эгидой католической 
церкви, если они носили спорный характер. Как гласит старая поговорка, «индейка 
не станет голосовать за Рождество» и, соответственно, Ватикан вряд ли будет 
рекламировать находку, которая подрывает ее монотеистическую позицию.
Самое известное тайное общество в наше время — это франкмасоны. Начало этому 
обществу было положено рыцарями-тамплиерами — орденом, основанным 
приблизительно в 1100 году нашей эры, во время крестовых походов, которые 
велись с целью изгнания мусульман из Святой Земли. Около 1300 года орден 
тамплиеров был объявлен королем Франции вне закона. Сумевшие бежать тамплиеры в 
дальнейшем поселились на западных Шетландских островах, где они создали 
общество, известное ныне под названием франкмасонов.
Тамплиеры много лет занимались раскопками в Иерусалиме, и, судя по их истории, 
они нашли какой то технический прибор — либо Ковчег Завета, либо «Машину Манны».