предал дух».
Даже по поводу вознесения Иисуса на небеса мнения разнятся.
Согласно Матфею (28:16–17) Иисус повелел своим ученикам прийти на гору.
«Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус, и, 
увидев Его, поклонились Ему, а иные усомнились». И все? Матфей больше ничего не 
сообщает о вознесении на небо.
Марк (16:19) об этом феноменальном случае пишет всего одним предложением: «И 
так Господь, после беседования с ними, вознесся на небо и воссел одесную Бога». 
Вот так просто.
Лука (24:50–52) говорит следующее: «И, когда благословлял их, стал отдаляться 
от них и возноситься на небо. Они поклонились Ему и возвратились в Иерусалим с 
великою радостью».
Иоанн — любимый ученик Иисуса — вообще ничего не сообщает о вознесении.
И таких примеров разночтения великое множество. Как было бы хорошо, если бы 
хоть некоторые теологи придерживались единого мнения. Но продолжается священная 
борьба за правильность собственной точки зрения. Сквозь все противоречия и 
дрязги вокруг текстов до первоначальной сути уже не добраться. У меня 
складывается такое впечатление, будто у наших теологов есть горячая телефонная 
линия прямой связи с высшими силами.
Если даже тексты, время происхождения которых не вызывает сомнений, порождают 
столько диспутов и содержат столько искажений и толкований, то как же обстоят 
дела с преданиями, которым уже несколько тысяч лет? Эти древние тексты, 
независимо от их географического происхождения, представляют собой нечто схожее 
на пестрый салат из фактов, который сервируют вместе с густой подливкой из 
комментариев, подстрочного перевода и обработок неких авторитетных ученых. Но 
единым текстом они не являются уже очень давно.
Комментарии же соответствуют эпохе, в которую они создавались. Столетиями 
мыслители не могли найти ответов на некоторые вопросы, а потому ответы на них 
приписывались божественным силам, Богу, богам, ангелам или небесным владыкам. В 
библиотеках есть множество книг по экзегезе — толкованию неясных мест в 
религиозных текстах. Но до истинного смысла ни одного из них уже не докопаться. 
Результаты толкования соответствуют ученой мысли религиозной школы, в русле 
которой проводился анализ — и естественно, что они меняются. Сегодня так, 
завтра — иначе. И совсем не страшно, что новым поколениям совершенно нет дела 
до того, что по этому поводу считали их дедушки.

В своем учении об идеях «Федр» философ Платон цитирует предание, рассказанное 
его коллегой Сократом
[3]
: «…я слышал, что близ египетского Навкратиса родился один из древних тамошних 
богов, которому посвящена птица, называемая ибисом. А самому божеству имя было 
Тевт. Он первый изобрел число, счет, геометрию, астрономию, вдобавок игру в 
шашки и в кости, а также и письмена…»


Тевт показал свои искусства и сказал, что их надо передать остальным египтянам: 
«Эта наука, царь, сделает египтян более мудрыми и памятливыми, так как найдено 
средство для памяти и мудрости». Царь же сказал: «Искуснейший Тевт, один 
способен порождать предметы искусства, а другой — судить, какая в них доля 
вреда или выгоды для тех, кто будет ими пользоваться. Вот и сейчас ты, отец 
письмен, из любви к ним придал им прямо противоположное значение. В души 
научившихся им они вселят забывчивость, так как будет лишена упражнения память: 
припоминать станут извне, доверяясь письму, по посторонним знакам, а не изнутри,
 сами собою. Стало быть, ты нашел средство не для памяти, а для припоминания»
[4]
.

И он был прав. Письменные источники, которым тысячи лет, могут только напомнить 
нам о чем-то, что, возможно, когда-то и существовало в некой форме. Но знаниями 
назвать это нельзя.

Кто знал, что любимый Бог — и кого еще могли так называть — задолго до 
сотворения Земли также создал и другие миры? Об этом мы читаем в
Еврейских преданиях о первобытных временах
[5]
: «Тысячи миров создал вначале Господь; и другие миры создавал он, и все ему 
пришлись не по нраву. Господь создавал миры и уничтожал их, садил деревья и 
вырывал их с корнем, ведь они были еще несовершенны и враждовали друг с другом. 
И продолжал он создавать и уничтожать миры, пока не создал он наш мир; и тогда 
молвил он: „Теперь я доволен, здесь мне нравится все“».


Пришло ли в голову именно человеку, венцу разумного творения, создать систему 
письменности? Конечно! Конечно?.. В тех же
Преданиях о первобытных временах
говорится, что еще за две тысячи лет до сотворения мира существовало некое 
писание. И логично себе представить, что тогда еще не существовало пергаментных 
свитков, как не существовало и животных, из чьей шкуры их можно было бы сделать.
 Не было ни металла, ни дерева, на табличках из которых можно было бы писать. 
Книга эта существовала в виде священного