школьников, домашних хозяек.

Корреспонденты, которые привезли из Николаевска-на-Амуре эти телеграммы и 
газеты, попросили Валерия Павловича рассказать о трудностях полета, о 
героических усилиях экипажа в пути.

Валерий Павлович, согретый и радостно возбужденный потоком искренних чувств, 
охотно согласился. Как всегда, когда он был в ударе, рассказывал образно, 
красочно, пересыпая свою речь меткими сравнениями.

Слушатели узнали, как, прокладывая курс, штурман Беляков героически боролся с 
усталостью и какой «бог слепого полета» Георгий Байдуков, как оба они несли 
свою вахту, задыхаясь от недостатка кислорода, и ни разу не пожаловались на 
отвратительное физическое состояние.

Валерий Павлович говорил о циклонах, обрушившихся на самолет, о смертельно 
опасном для машины и для летчиков обледенении, о поединке Байдукова и Белякова 
со стихийными силами природы, о победе друзей.

Когда он окончил свой рассказ, корреспондент одной из центральных газет спросил 
с улыбкою:

– Скажите, а Чкалов принимал участие в этом перелете?

И в дальнейшем Валерий Павлович всегда выдвигал на первое место своих товарищей.
 Он восторженно описывал авиационные таланты «Егорушки» Байдукова, а про 
штурмана Белякова говорил: «Саша – это наша научная сила. Мозговитый парень. С 
таким штурманом можно лететь куда угодно».

Успехи других летчиков, знакомых и незнакомых, всегда доставляли Чкалову 
радость.

Большим праздником было для него новое авиационное достижение товарища по 
испытательной работе на заводе, Владимира Константиновича Коккинаки. Коккинаки, 
бывший одесский грузчик, жадно учился и стал первоклассным летчиком. Испытывая 
самолеты, Коккинаки специализировался на высотных полетах и достиг больших 
успехов.

Еще в те дни, когда чкаловский экипаж готовился к перелету, Серго Орджоникидзе 
представил Коккинаки И. В. Сталину.

Владимир Константинович уже закончил тренировку и готовился перекрыть мировой 
рекорд подъема на высоту с грузом в 500 килограммов.

– Ну что, разрешим Коккинаки слетать? – обратился Иосиф Виссарионович к 
присутствовавшим тут же товарищам Молотову и Ворошилову.

– Надо разрешить, – сказал В. М. Молотов.

– Раз Коккинаки берется, значит сделает, – поддержал К. Е. Ворошилов.

Климент Ефремович давно знал о выдающихся способностях летчика Коккинаки, о его 
упорстве, решительности и смелости.

Впервые Коккинаки совершил высотный полет еще в 1934 году. А в ноябре 1935 года 
он фактически установил мировой высотный рекорд, – перекрыл достижение 
итальянского пилота Донати.

Но этот рекорд Коккинаки не был зарегистрирован, так как Советский Союз тогда 
не состоял в Международной авиационной федерации (ФАИ).

17 июля 1936 года Коккинаки открыл счет официальных советских международных 
рекордов, – превысил рекорд, принадлежавший французу Синьерин на 1173 метра. 
Успех был большой, несомненный. И все же летчик сознавал, что это далеко не 
предел. Когда он опустился на аэродром, в баках самолета оставалось еще 150 
килограммов бензина.

Тщательное изучение барограммы окончательно убедило Коккинаки, что он не 
использовал всех возможностей. Снова началась борьба за высоту, за 
грузоподъемность машины.

Полет 26 июля принес Коккинаки блестящий успех. Летчик завоевал новый 
международный рекорд: его самолет поднялся с коммерческим грузом 1000 
килограммов на высоту 11 746 метров.

Валерий Павлович узнал о рекордах Владимира Коккинаки еще до вылета с острова 
Удд и сразу же радировал в Москву: