– Это я сказал, – отозвался Белов.

На этот раз пришла его очередь покраснеть.

– Нет, – добавил он, – теперь я вижу, что с ней-то как раз откуда угодно домой 
попадёшь.




Недоразумение


Однажды во время Отечественной войны лётчик Павел Михайлов, ныне Герой 
Советского Союза, получил задание доставить в город Миллерово полковника с 
секретными документами. Для большей безопасности полёт должен был состояться 
ночью. На подлёте к городу Михайлов увидел яркие лучи прожекторов. Во многих 
местах поднимались огненные фонтаны зенитных снарядов и трассирующих пуль.

– Город и аэродром бомбят фашисты, – сказал лётчик.

– Придётся подождать, когда кончат. Задание должно быть выполнено.

Лётчик стал делать круги, выжидая.

Но бой не прекращался, а, наоборот, разгорался.

Михайлов забеспокоился, что в ожидании истратит весь бензин. Он решил зайти с 
другой стороны города. Только стал разворачиваться, как вновь показались 
вражеские самолёты. Снизу по ним давали сильный огонь. Начали стрелять и в 
Михайлова: ведь ночью не видно, свой самолёт или чужой!

Три прожектора поймали машину Михайлова и не выпускали её из своих лучей. 
Зенитки палили наперебой. Кабину так ярко осветило, что лётчику слепило глаза, 
и он перестал различать показания приборов. Невозможно разобрать, какая 
скорость, правильно ли идёт самолёт.

Стараясь уйти от прожекторов, лётчик снижал машину, развивая бешеную скорость. 
Наконец ему удалось уйти от ослепляющих лучей, и он увидел, что летит со 
скоростью трёхсот пятидесяти километров, а до земли осталось всего пятьдесят 
метров.

Сейчас машина врежется в землю… Холодный пот выступил на лбу у пилота. Он резко 
рванул штурвал на себя и, над самой землёй выровняв самолёт, пошёл в сторону.

В это время к Михайлову подбежал бортмеханик и доложил:

– Пробиты баки! Бензин вытекает. Немедленно надо садиться!

Но куда? Ведь ничего не видно.

Лётчик осветил землю своими фарами. Под самолётом он увидел кустарники и овраги.
 Сесть негде… Командир резко развернул самолёт и решил тянуть на аэродром – что 
будет… И вдруг заметил на краю оврага более или менее ровную площадку. Михайлов 
не задумываясь повёл машину на посадку. Самолёт коснулся земли, лётчик выключил 
моторы и нажал на тормоза. Перед самым оврагом машина остановилась. Не успели 
люди порадоваться благополучной посадке, как раздался женский голос:

– Руки вверх!

– Да мы свои…

– Руки вверх! Стрелять буду!

Ничего не поделаешь, пришлось поднять руки.

К самолёту подошли несколько девушек.

– Обыскать! – скомандовала одна. Девушки отобрали у всех пистолеты.

– Нефёдова, – командует всё та же, – беги к командиру, доложи, что наша батарея 
сбила немецкий самолёт. Экипаж взят в плен.

– Есть, товарищ старшина, доложить командиру!

Девушка козырнула, повернулась кругом по всем правилам воинской дисциплины и 
помчалась выполнять приказ.

– Послушайте, товарищ старшина, – сказал тогда полковник, – вы же видите, что 
мы не немцы. Посмотрите на самолёт – на нём красные звёзды. Мы вам сейчас