С этой целью Михоэлсу и Феферу, нашему проверенному агенту, было поручено 
прозондировать реакцию влиятельных зарубежных сионистских организаций на 
создание еврейской республики в Крыму. Эта задача специального 
разведывательного зондажа – установление под руководством нашей резидентуры в 
США контактов с американским сионистским движением в 1943—1944 годах – была 
успешно выполнена. Припоминаю также, что в этот период в советском руководстве 
действительно подумывали о возможности создания еврейской республики в Крыму на 
базе существовавших там до войны трех национальных еврейских районов. По 
предложению Молотова руководство ЕАК подготовило письмо, адресованное Сталину, 
с предложением создать в Крыму еврейскую республику.

Сам Михоэлс находился в агентурной разработке НКВД с 1935 года. Причем одной из 
главных задач работы с ним было создание прикрытия для выхода на руководящие 
круги американской сионистской организации «Джойнт».

В письме, в частности, говорилось, что создание Еврейской советской республики 
в соответствии с большевистскими принципами и в духе ленинско-сталинской 
национальной политики раз и навсегда решит проблему законной государственности 
еврейского народа и дальнейшего развития его многовековой культуры. Эту 
проблему не удавалось решить никому в течение столетий. Ее можно, наконец, 
разрешить только в нашей великой социалистической стране.

Это письмо, зафиксированное в регистрационных журналах, хранящихся в партийном 
архиве, до сих пор не рассекречено полностью. Его не показывали, когда во время 
визита президента Ельцина в 1992 году в Вашингтон демонстрировали архивные 
материалы ЕАК.

15 февраля 1944 года проект письма был представлен Молотову. По его указанию 
Лозовский, заместитель Молотова, редактировал этот документ. Письмо было 
переадресовано Молотову и поставлена новая дата – 21 февраля. Тремя днями позже 
оно было зарегистрировано в секретариате правительства СССР под номером М-23314 
и в тот же день направлено секретарю ЦК Маленкову, секретарю Московского 
городского комитета партии, начальнику Главного политического управления 
Вооруженных Сил Щербакову и председателю Госплана Вознесенскому с поручением 
рассмотреть этот вопрос.

Должен отметить, что Литвинов, будучи послом в США в годы войны, в переписке с 
Молотовым и НКВД решительно выступал против связей с сионистским движением, а 
также против нашего активного участия в решении палестинской проблемы. Точных 
мотивировок позиции Литвинова я не помню, но смысл ее сводился к тому, что наше 
возможное воздействие на сионистское движение будет крайне незначительно. 
Поэтому Литвинов полагал целесообразным поручать все контакты с сионистскими 
кругами исключительно сотрудникам советских спецслужб либо особо проверенной 
агентуре. В этих рекомендациях нет ничего удивительного: возглавляя боевую 
подпольную организацию большевиков до революции, Литвинов имел очень большой 
опыт агентурно-оперативной работы, в том числе по привлечению к сотрудничеству 
с партией большевиков людей из враждебных ей кругов.

Наш оперативный работник Хейфец, весьма успешно проявивший себя в получении из 
США материалов по атомной бомбе, рассказывал мне, что письмо, о котором идет 
речь, в сущности, являлось предложением об образовании еврейской республики в 
Крыму, куда могли бы приехать евреи со всего мира. Это, естественно, 
потребовало бы переселения жителей Крыма. В марте и апреле 1944 года крымские 
татары были депортированы: из Крыма выселили и перевезли в Узбекистан сто 
пятьдесят тысяч человек. То, что письмо, с одной стороны, и приказ о депортации 
– с другой, практически датированы тем же числом (15 и 14 февраля 
соответственно), является совпадением. Приказ Сталина о высылке крымских татар, 
которых обвиняли в массовом сотрудничестве с немцами, был подписан раньше, но 
на исполнение к Берии попал за день до того, как поступило письмо из Еврейского 
антифашистского комитета.

Координация и исполнение сталинского плана по привлечению еврейского капитала 
были поручены Хейфецу и нашему резиденту в Вашингтоне Зарубину, которые 
организовали поездку Михоэлса в Америку в 1943 году.

Перед поездкой в Соединенные Штаты Михоэлса вызвал на Лубянку Берия и 
проинструктировал его, как завязать широкие контакты с американскими евреями. 
Наш план заключался в том, чтобы заручиться поддержкой американской 
общественности и получить кредиты, необходимые для развития металлургической и 
угольной промышленности. Михоэлс и Фефер блестяще справились со своей миссией.

Успех поездки Михоэлса в Америку сразу же сделал его подозрительным в глазах 
Сталина. Еще бы, ведь он, представитель еврейской культуры, стал подлинным 
героем, известным во всем мире, поэтому ему была уготована судьба Эрлиха и 
Альтера.

Существенной была роль Михоэлса и Фефера также и в разведывательной операции по 
выходу на близкие к Эйнштейну круги ученых-специалистов, занятых разработкой в 
то время никому не известного «сверхоружия». Эти люди встречались с близкими к 
семье Эйнштейна русскими эмигрантами супругами Коненковыми, и через них, правда,