некомпетентные в русском вопросе. Не случайно из-за ряда интриг из германской 
разведки были изгнаны специалисты по России, предано забвению завещание 
генерала фон Секта, предупреждавшего о невозможности молниеносной войны с 
Россией. А полковника, позже генерала Нидермайера, поскольку, как уже было 
сказано он по долгу службы сотрудничал с Разведупром Красной Армии и 
Тухачевским, немцы использовали с большой осторожностью. К нему не было полного 
доверия. Он отсиживался на скромной должности советника и в итоге оказался 
руководителем разведывательных операций лишь по «мусульманской линии».

У руководства немецкой разведки, можно сказать, произошло ослепление 
«молниеносной войной». Кроме того, они были уверены, что с помощью 
разведывательно-диверсионных акций и опираясь на раскулаченное крестьянство в 
тылу нашей страны им удастся создать пятую колонну наподобие той, которая 
успешно действовала в странах Западной Европы. В действительности же все 
сложилось иначе. Они также просчитались насчет массовой опоры на оккупированных 
территориях Украины и Белоруссии. Да и в Прибалтике местное население, за 
исключением участников военизированных националистических формирований, не 
встретило немецкую оккупацию хлебом-солью.




Глава 11.

НАЧАЛО ВОЙНЫ



Первые испытания



О начале военных действий руководители служб и направлений НКГБузнали от 
Меркулова в 3.00 в ночь на 22 июня. На срочном совещании — в связи с 
выполнением ответственных поручений — отсутствовали Фитин и Федотов. В тот день 
они находились за городом. Наиболее решительно повел себя Михеев, который 
немедленно сообщил о том, что в особых отделах армий и флотов имеются 
исчерпывающие инструкции о перестройке оперативной работы в условиях военного 
времени. Сообщение Меркулова, разумеется, не было неожиданным. Указания о 
боевой готовности, об обострении ситуации были переданы по линии органов НКВД и 
НКГБ 18, 19 и 20 июня 1941 года как в территориальные подразделения, так и по 
линии военной контрразведки, а также в штабы и командованию пограничных и 
внутренних войск, дислоцированных на Украине, в Белоруссии и Прибалтике.

Там боевая готовность была объявлена фактически 21 июня в 21.30, т. е. до 
получения санкционированной Сталиным известной директивы наркома обороны. По 
линии разведки мы также отправили предупреждение об обострении обстановки в 
Берлин, где посол Деканозов утром 21 июня отдал распоряжение персоналу не 
покидать без специального разрешения территорию наших миссий за границей и всем 
сотрудникам докладывать о месте своего нахождения.

В тот же день в Берлин поездом прибыл ряд сотрудников нашей разведки, вызванных 
из Франции, Дании и Италии. На вокзале их встречал резидент Кобулов.

Надо сказать, что проявленные на местах собранность и дисциплинированность 
позволили нам без особых проблем быстро эвакуировать свой аппарат по 
дипломатическим каналам. Настороженность, которую мы проявляли перед войной, 
предполагая возможность вторжения немцев в наши консульства, положительно 
сработала и при уничтожении всех средств шифросвязи в Берлине, Париже, Риме, 
Копенгагене. К сожалению, финнам удалось захватить ряд средств шифропереписки, 
в том числе кодовую книгу в нашем консульстве в Петсамо. Позже, в 1944 году, 
финская разведка передала эти материалы английским и американским спецслужбам. 
Это положило начало почти тридцатилетней операции английских и американских 
криптографических служб по дешифровке переписки резидентур советской военной 
разведки и НКВД из США, Швеции, Англии, Турции, Болгарии с Центром в 1941 — 
1946 годах.

Но мы допустили ошибку, понадеясь, что наши резидентуры в Западной Европе, 
получив предупреждение, правильно сориентируются и перестроят свою работу на 
военный лад. Как оказалось, даже опытные работники разведки, находившиеся за 
кордоном, имели очень смутное представление о том, как организационно будет 
строиться работа в условиях начала военных действий. Особенно это коснулось 
радиотехнического обеспечения в условиях перехода агентуры на нелегальное 
положение.

Все просчеты и недостатки организационного характера органов безопасности в 
этот сложнейший период для нашей страны, к сожалению, освещены недостаточно. 
Откровенно говоря, это относится не только к спецслужбам. Воспоминания С. 
Штеменко, Г. Жукова и А. Василевского, Н. Кузнецова лишь только чуть 
приоткрывают страницы, связанные с организацией работы военного аппарата в