Мало кто знает о попытке Сталина и Молотова создать три «буферные зоны» 
отношений с капиталистическим миром. Советская разведка и дипломатия 
действовала по трем направлениям ведения тайных переговоров о разделе сфер 
влияния и противодействию агрессии Германии и Японии — в Центральной Европе, 
Скандинавии и Китае.

В Финляндии мы активно поддерживали политические партии, в частности мелких 
хозяев, которые выступали за то, чтобы Финляндия и Швеция стали посредниками 
между странами Запада и Советским Союзом в открытии постоянного коридора для 
поставок советского сырья в Европу. Наш посол в Швеции А. Коллонтай 
неоднократно высказывалась в доверительных беседах о необходимости установления 
особых отношений между СССР и Скандинавией. В обмен на гарантированный 
благожелательный нейтралитет наша страна готова была предоставить серьезные 
экономические льготы для Швеции и Финляндии, включая даже право реэкспорта 
древесины, нефтепродуктов из СССР в третьи страны.

Кроме каналов Иностранного отдела НКВД, имевшего сильные агентурные позиции в 
Скандинавии, не было иной возможности выйти на неофициальные и неформальные 
переговоры с финским руководством. Знаменательно, что резидент в Финляндии Б. 
Ярцев-Рыбкин (Кин) вел секретные переговоры с финским руководством в тайне от 
советского посла в Финляндии Деревянко, который после их неудачного завершения 
о зондажных выходах на финнов вместе с наркомом иностранных дел Литвиновым был 
поставлен об этом в известность.

Другое направление — чехословацкое. Первый координатор деятельности советских 
спецслужб М. Розенберг, используя свои доверительные отношения с крупнейшим и 
авторитетным публицистом Западной Европы Женевьевой Табуи, добился 
серьезнейшего перелома в советско-французских отношениях — подписания в 1935 
году в Париже советско-французского соглашения о сотрудничестве и взаимопомощи. 
Однако широкой общественности до сих пор неизвестно, что локомотивом этого 
соглашения выступил президент Чехословакии Э. Бенеш. Именно Чехословакия 
выступила инициатором вступления СССР в Лигу Наций.

Мы нашли особые подходы и плодотворно сотрудничали с президентом Бенешем. 
Сейчас многие пишут и существует масса иллюзий и мифов о том, что Бенеш 
поддался на немецкую уловку о заговоре в Красной Армии против Сталина, 
предупреждал Кремль о «предательстве» Тухачевского и будто бы вошел в контакты 
с Ежовым для этого. Упускается из виду, что господину Бенешу не было смысла 
входить в тайные переговоры со Сталиным в 1937 году, ибо еще в 1935 году было 
подписано беспрецедентное секретное соглашение о сотрудничестве разведок 
Чехословакии и Советского Союза о совместном осуществлении ряда 
внешнеполитических акций и обмене информацией в связи с возрастанием военной 
опасности в Европе.

Конкретно это сотрудничество привело к тому, что нам удалось использовать 
чешские каналы для поставок оружия республиканской Испании, через 
чехословацкого представителя Розенберг договорился о том, чтоб чехи поставили 
вопрос о нашем вступлении в Лигу Наций. Советско-французское соглашение с П. 
Лавалем было подписано в противовес Германии, усилению влияния Гитлера. В планы 
Бенеша входило в опоре на советско-французское соглашение укрепить позиции 
Балканских стран в противостоянии Гитлеру.

Наша разведка проводила специальные мероприятия по проверке лояльности Бенеша. 
Ближайшему окружению Бенеша, завербованному НКВД, Людмиле Каспариковой и 
Яромиру Смутному был устроен побег из Чехословакии. Для этого были выделены 
деньги, при этом мы вывезли из Праги в Москву значительную часть чехословацкого 
архива и специальной переписки, в том числе об особых отношениях Бенеша с 
руководителями Запада.

После того как немцы оккупировали Чехословакию, Бенеш бежал первоначально в 
Америку, затем в Англию. Советский посол в США Уманский по указанию Москвы 
принимал Бенеша и вел с ним доверительные беседы. Потому что он в условиях 
временного свертывания нашей разведывательной работы в Вашингтоне в 1939 году 
по указанию Москвы взял на себя выполнение ряда функций главного резидента НКВД 
в Америке. На должность посла его назначили после успешной работы как 
корреспондента ТАСС и в отделе печати НКИД. Уманского я хорошо знал лично. Его 
часто можно было встретить в 1941 — 1942 году в коридоре 7-го этажа здания НКВД 
на Лубянке, где размещалось Разведывательное управление, и в приемной Берии и 
Меркулова. Это был очень способный, эрудированный человек, значение которого 
прекрасно понимало американское правительство, некоторые представители которого 
позволяли себе вести с ним неофициальные беседы. Любопытно, когда министр 
финансов США Моргентау принимал его, то удалял стенографисток и переводчиков и 
обсуждение деликатных вопросов совместного американо-советского противодействия 
японской агрессии в Китае в 1939-1941 годах шло один на один.

Уманский не только беседовал с Бенешем в США, но и докладывал об этом сразу в 
две инстанции — в Наркомат иностранных дел и НКВД. Какие же вопросы обсуждали 
они? Речь прежде всего шла о будущем Европы. Бенеш выражал благодарность за