человек интернационалистов - уже одевала форму советской армии, хотя у нас даже 
паспортов не было. Мы были без гражданства и должны были отмечаться каждые три 
месяца в ОВИРе. Но мы считали, что это наш долг, потому что били советских 
товарищей, которые помогли нам во время Гражданской войны. И летчики, и 
танкисты, и артиллеристы. Вы же знаете, через Испанию прошли и крупнейшие 
военачальники -- Малиновский, генерал Кузнецов. Я должен сказать, что первое 
слово, которое я выучил по-русски -- "товарищ". Это был инструктор, который 
меня научил обращаться с "Максимом" -- с пулеметом. Поэтому когда началась 
Отечественная война, для нас не было выбора. Хотя до этого у нас уже возникли 
некоторые разногласия с советским правительством. Мы не понимали пакта о 
ненападении. Чтобы мы общались с этими фашистами, с палачами Герники? Но пришло 
время, на стадионе "Динамо" была создана Первая отдельная мотострелковая 
бригада особого назначения. В нее вступили испанцы, но не только испанцы. Там 
были интернационалисты -- немцы, итальянцы, литовцы, латыши, болгары, венгры и 
так далее. Между прочим, я приглашен сейчас специально на открытие памятной 
доски на стадионе "Динамо", где будет вечер, если можно так сказать. Это будет 
другой разговор, потому что мы, испанцы давно, давно боремся, чтобы нам 
разрешили воздвигнуть скромный памятник нашим ребятам, которые отдали жизнь за 
советскую родину. И получилось просто кощунство, когда открыли памятник под 
Новгородом легионерам Голубой дивизии. Которые помогли Гитлеру, которые 
осквернили Петергоф, которые помогли душить ленинградцев во время блокады. А мы,
 то есть наши ребята, которые боролись за советскую власть не смогли поставить 
своим памятник... Потом скажу, не помню как по-русски. Незаконнорожденные 
победы, если можно так сказать. Мы начали добиваться разрешения еще при 
Горбачеве. Тогда было много еще в живых ветеранов. Мы только просили разрешения.
 Отказ. Мы обратились к первому секретарю городского комитета... московского 
городского комитета партии. Борису Николаевичу Ельцину. Отказ. Между прочим, с 
большими, то есть словами ребята, как хорошо вы поступаете, что... В 50-летие 
победы обратились к Лужкову. Мы хотели скромный, маленький памятник. Нас 
попросили сказать конкретно, что мы хотим. После многочисленных отказов мы 
получили из Моссовета письмо, где было написано, что в Москве до 2020 года не 
будет воздвигнуто никаких памятников. Мы говорили, что мы до этого времени не 
доживем. Короче, в Мадриде, недалеко от столицы воздвигнут памятник советским 
добровольцам, которые погибли в Испании. 187 человек погибли в Испанской войне. 
Они поименно, на русском и на испанском языке. Это очень красивый памятник. 
Испанцам нет такого памятника. Лужков сделал контрпредложение. Конечно, говорит,
 я мальчишкой тогда был. На Поклонной горе, на аллее славы первый памятник 
будет испанцам. Но почему не маленькая часовня? Я говорю, при чем тут часовня? 
Большинство испанцев было неверующих, коммунисты. При чем тут часовня? Но и на 
часовню не нашли денег. До сих пор ничего не сделали. Обидно не только для нас. 
Для общего дела, которое мы защищали. И тем более, когда нашлись люди, которые 
позволили на советской земле воздвигнуть памятник головорезам-гитлеровцам. , 
которые вступили в Париж, имели надписи "Мадрид" и "Дон Кихот". Это первые 
танки де Голля. Могу добавить. 22 июня 1941-го года началась Великая 
Отечественная война, а уже 27 июня группа испанских добровольцев - 150 человек 
интернационалистов - уже одевала форму советской армии, хотя у нас даже 
паспортов не было. Мы были без гражданства и должны были отмечаться каждые три 
месяца в ОВИРе. Но мы считали, что это наш долг, потому что били советских 
товарищей, которые помогли нам во время Гражданской войны. И летчики, и 
танкисты, и артиллеристы. Вы же знаете, через Испанию прошли и крупнейшие 
военачальники -- Малиновский, генерал Кузнецов. Я должен сказать, что первое 
слово, которое я выучил по-русски -- "товарищ". Это был инструктор, который 
меня научил обращаться с "Максимом" -- с пулеметом. Поэтому когда началась 
Отечественная война, для нас не было выбора. Хотя до этого у нас уже возникли 
некоторые разногласия с советским правительством. Мы не понимали пакта о 
ненападении. Чтобы мы общались с этими фашистами, с палачами Герники? Но пришло 
время, на стадионе "Динамо" была создана Первая отдельная мотострелковая 
бригада особого назначения. В нее вступили испанцы, но не только испанцы. Там 
были интернационалисты -- немцы, итальянцы, литовцы, латыши, болгары, венгры и 
так далее. Между прочим, я приглашен сейчас специально на открытие памятной 
доски на стадионе "Динамо", где будет вечер, если можно так сказать. Это будет 
другой разговор, потому что мы, испанцы давно, давно боремся, чтобы нам 
разрешили воздвигнуть скромный памятник нашим ребятам, которые отдали жизнь за 
советскую родину. И получилось просто кощунство, когда открыли памятник под 
Новгородом легионерам Голубой дивизии. Которые помогли Гитлеру, которые 
осквернили Петергоф, которые помогли душить ленинградцев во время блокады. А мы,
 то есть наши ребята, которые боролись за советскую власть не смогли поставить 
своим памятник... Потом скажу, не помню как по-русски. Незаконнорожденные 
победы, если можно так сказать. Мы начали добиваться разрешения еще при 
Горбачеве. Тогда было много еще в живых ветеранов. Мы только просили разрешения.
 Отказ. Мы обратились к первому секретарю городского комитета... московского 
городского комитета партии. Борису Николаевичу Ельцину. Отказ. Между прочим, с 
большими, то есть словами ребята, как хорошо вы поступаете, что... В 50-летие 
победы обратились к Лужкову. Мы хотели скромный, маленький памятник. Нас 
попросили сказать конкретно, что мы хотим. После многочисленных отказов мы 
получили из Моссовета письмо, где было написано, что в Москве до 2020 года не 
будет воздвигнуто никаких памятников. Мы говорили, что мы до этого времени не 
доживем. Короче, в Мадриде, недалеко от столицы воздвигнут памятник советским 
добровольцам, которые погибли в Испании. 187 человек погибли в Испанской войне. 
Они поименно, на русском и на испанском языке. Это очень красивый памятник.