1941 года. Спокойнее держался, приказал организовать оперативно-учебный центр, 
откомандировал в мое распоряжение 12 офицеров-пограничников. Но настроение у 
него тогда было подавленным. 

Брежнев Леонид Ильич*. С ним я встречался в 1943 году на Кавказе. Был он в то 
время начальником политотдела армии, встречи были на равных, он иногда выпивал 
мои сто грамм. Очень деловой человек. Вместе с ним возвращался с Малой Земли. В 
бытность его генсеком КПСС его аппарат сделал все возможное, чтобы к нему не 
допускать никого. Последний раз я столкнулся с ним на встрече ветеранов. . С 
ним я встречался в 1943 году на Кавказе. Был он в то время начальником 
политотдела армии, встречи были на равных, он иногда выпивал мои сто грамм. 
Очень деловой человек. Вместе с ним возвращался с Малой Земли. В бытность его 
генсеком КПСС его аппарат сделал все возможное, чтобы к нему не допускать 
никого. Последний раз я столкнулся с ним на встрече ветеранов. 

Вознесенский Н.А.* -- председатель Госплана. Мне довелось встречаться с ним в 
1941-1942 годах. Исключительно способный человек, внес лично большой вклад в 
снабжение партизан спецтехникой. Очень приятный и обходительный в общении. -- 
председатель Госплана. Мне довелось встречаться с ним в 1941-1942 годах. 
Исключительно способный человек, внес лично большой вклад в снабжение партизан 
спецтехникой. Очень приятный и обходительный в общении. 

Хрущев Н.С.* Впервые мы познакомились в октябре 1941 года. Он был членом 
Военсовета Западного фронта и первым секретарем ЦК УКП. Я работал под его 
руководством по созданию заграждений и минированию Харьковского узла путей 
сообщения и предприятий города, мостов, особняков, в том числе дом No 17 по 
улице Дзержинского, где жил он сам. Хрущев был единственным человеком, который 
в то время не боялся Сталина та, как большинство. Лично просил его принять меня 
по вопросу о создании спецподразделений по диверсиям в тылу врага. Помог мне 
зачислить испанцев, работавших в Харькове на заводах, в мою бригаду в том числе 
Доминго Унгрию. Верил в нашу работу по минированию. В освобожденном Киеве 
встречались несколько раз. Встречи всегда были доброжелательными. Я бывал у 
него на квартире, был хорошо знаком с Ниной Петровной, детьми. Уже в Москве его 
дочка Рада училась в МГУ и дружила с моей дочкой Ольгой, бывала у нас дома 
несколько раз. С согласия Строкача Т.А.* Хрущев направил меня в польский штаб 
партизанского движения. В 1963 году при печатании статьи "Тайна полковника 
Старинова" в "Известиях" Аджубей согласовывал ее с Хрущевым. Никита Сергеевич 
подтвердил факт взрыва дома No 17 в Харькове. До этого времени взрыв дома 
приписывали себе подпольщики. Впервые мы познакомились в октябре 1941 года. Он 
был членом Военсовета Западного фронта и первым секретарем ЦК УКП. Я работал 
под его руководством по созданию заграждений и минированию Харьковского узла 
путей сообщения и предприятий города, мостов, особняков, в том числе дом No 17 
по улице Дзержинского, где жил он сам. Хрущев был единственным человеком, 
который в то время не боялся Сталина та, как большинство. Лично просил его 
принять меня по вопросу о создании спецподразделений по диверсиям в тылу врага. 
Помог мне зачислить испанцев, работавших в Харькове на заводах, в мою бригаду в 
том числе Доминго Унгрию. Верил в нашу работу по минированию. В освобожденном 
Киеве встречались несколько раз. Встречи всегда были доброжелательными. Я бывал 
у него на квартире, был хорошо знаком с Ниной Петровной, детьми. Уже в Москве 
его дочка Рада училась в МГУ и дружила с моей дочкой Ольгой, бывала у нас дома 
несколько раз. С согласия Строкача Т.А.* Хрущев направил меня в польский штаб 
партизанского движения. В 1963 году при печатании статьи "Тайна полковника 
Старинова" в "Известиях" Аджубей согласовывал ее с Хрущевым. Никита Сергеевич 
подтвердил факт взрыва дома No 17 в Харькове. До этого времени взрыв дома 
приписывали себе подпольщики. 

Иосиф Броз Тито*. Первая моя встреча с ним состоялась в 1944 году в Бухаресте. 
Меня тогда назначили в советскую миссию. Встретил я его на аэродроме, он 
прилетел из Союза после переговоров с союзниками в Италии. С ним был генерал 
Корнеев Н.В. -- начальник миссии. Ко мне Тито обратился по имени: "Родольфо, и 
ты здесь? Очень рад видеть!" (очевидно знал обо мне от Ивана Хариша). Потом 
полетели в г. Крайову, там располагался штаб НОАЮ, перебазировавшийся из 
Югославии. Я докладывал ему всю текущую обстановку, обеспечивал всем 
необходимым как свою миссию, так и штаб НОАЮ. Тито ходил в маршальской форме, 
был энергичным. Встречался он и с представителями других миссий: английской, во 
главе с сыном Черчилля, и с американской. Сын Черчилля полноватый, улыбчивый, 
дружелюбный малый. Объяснялись мы через переводчика. представители всех миссий 
иногда собирались вечерами у Тито. Пили чай, Тито любил очень крепкий. При нем 
почти всегда была жена. Любил он поговорить, помечтать о новой жизни, о новой 
Югославии. Собеседником он был в высшей степени приятным. В Крайове мы 
находились около месяца, потом переехали в Ржац, а потом - в Белград. Тут он 
уже почувствовал себя гораздо увереннее, хотя со стороны всегда выглядел 
задумчивым. Он был недоволен, что его охраняют советские чекисты. Попасть к 
нему без их ведома было невозможно. Меня он называл "богом диверсий". Был 
благодарен за подготовку Ивана Хариша и Любомира Илича, отношение его было 
очень теплым. . Первая моя встреча с ним состоялась в 1944 году в Бухаресте. 
Меня тогда назначили в советскую миссию. Встретил я его на аэродроме, он 
прилетел из Союза после переговоров с союзниками в Италии. С ним был генерал 
Корнеев Н.В. -начальник миссии. Ко мне Тито обратился по имени: "Родольфо, и ты 
здесь? Очень рад видеть!" (очевидно знал обо мне от Ивана Хариша). Потом