чтобы при повторении не перепутать". 

И он начал писать данные не о своих родственниках, а об известных ему 
родственниках соседа - капитана милиции Степана Егорчука. Когда он окончил, ему 
даже стало как-то легче на душе: пусть приедут. 

"Степан в паспортах понятие имеет, он враз разоблачит", - думал он. 

Когда он вручил данные о родственниках, верзила отправил их с солдатом к майору.
 

В комнату вошел лейтенант Шварц и сказал: 

- Сейчас тебя отведут в комнату. Потом ты будешь приходить ко мне, и я тебе 
буду давать хорошую пищу, вино. Немного там будешь сидеть как военнопленный, а 
потом будем отправлять. Хочешь - на работу, хочешь - в Россию. 

- А как вы можете меня отправить в Россию, меня там арестуют свои, 
поинтересовался Темкин. 

- Не бойся! Это наше дело. Будешь мамку видеть. Мы сами тебе дадим бежать, где 
мы будем выпрямлять фронт, там оставим тебя. Никто не узнает, что ты был у нас 
в плену. 

У Темкина опять появилась уверенность в спасении. Немцы ему поверили. Поздним 
вечером он заметил, что часовой отлучился, и, не медля ни минуты, открыл окно, 
оглянулся - никого не видно, и стал быстро уходить от этого дома. К утру он 
благополучно подошел к намеченному лесу. 

Глава 4. 

Пешие пилоты 

Бунцев приземлился на окраине рабочего поселка в полутора километрах от 
железнодорожного узла. Оглянувшись, он с облегчением заметил Кретову. В это 
время самолет упал на станцию и там начался пожар. 

- Куда нам парашюты спрятать так, чтобы ни одна собака не нашла, - шепнула 
Ольга. - Материал очень хорош, жалко в поганом месте утопить. Все равно, пока 
нам нечего нести, купола возьмем с собою, а постромки спрячем. 

Кретова быстро ножом обрезала постромки от куполов парашюта. Постромки и лямки 
они запрятали в землю, вынув дерн с помощью ножа. Ориентируясь на зарево все 
усиливающегося пожара на железнодорожном узле, Бунцев и Кретова пошли в 
западном направлении. 

"Это тебе не в воздухе, - подумал Бунцев, шагая в своих меховых унтах. На своих 
двоих скорости не разовьешь, далеко не уйдешь, а если пропитанья не найдешь, то 
совсем пропадешь", - рифмовал про себя капитан, тяжело шагая вслед за радисткой.
 

Бывалая партизанка Ольга Кретова чувствовала себя в тылу врага на территории 
Венгрии вполне уверенно. После соединения ее отряда с войсками Красной Армии 
Кретова просила направить ее для ведения партизанской борьбы за пределами 
советской Родины, но ее направили в регулярные войска. Теперь благодаря 
несчастному случаю она попала в тыл врага. Она шла, напрягая слух и 
всматриваясь по сторонам, чтобы не попасть на противника. И капитан и Кретов 
думали о Темкине и Добрякове. Где они? Что с ними? Шли молча, пока не подошли к 
дороге. В это время на узле начались новые сильные взрывы. 

- Пойдем по дороге на север, - предложила Кретова. - Теперь им не до нас. 

- Придется пройти - запутать следы, - согласился Бунцев, - пока будет 
действовать наш последний удар. 

И они пошли на северо-восток. Прошли по дороге около полукилометра. Навстречу 
показались огни машины. 

- Придется уступить дорогу, - сказал Бунцев. 

- И замести следы, - вставила Кретова. - И они сошли с дороги, быстро удаляясь 
в сторону. 

- Ложитесь! Ложитесь, а то увидят, - взмолилась радистка. 

"Эх, это тебе не в воздухе", - вновь подумал Бунцев, растянувшись на мокрой 
земле. 

Мимо лежавших быстро пронеслась мощная легковая машина. Бунцев и Кретова встали,
 как могли отряхнули грязь с одежды и вышли вновь на дорогу в юго-восточном