нанести ей чувствительный удар. Она слишком для этого мала и не приспособлена. 

- Товарищи, - прошептал Ласло. 

И начал показывать жестами, что надо идти в город и там стрелять по врагам, а 
под утро спрятаться и дождаться отхода противника. 

- Нет, Ласло, в чужой, незнакомый город забираться не следует. Нам необходимы 
просторы, чтобы свободно передвигаться. В городе хотя и паника, нас могут 
перестрелять не только фашисты, но и свои. Форма одежды у одного немецкая, у 
другого венгерская. Пароль мы не знаем. Немецким языком не владеем. Вообще нам 
туда не следует соваться, - заключил свою мысль Бунцев. 

Все согласились с неопровержимыми доводами капитана. 

Нарастал гул моторов советских самолетов. Ночные бомбардировщики прошли вдоль 
дороги в голову автоколонны и там послышались глухие разрывы авиабомб. Облака 
озарялись кровавыми пожарами. Горели цистерны и бензин, рвались машины с 
боеприпасами. Низкую облачность полосовали лучи прожекторов, многочисленные 
трассы пуль и снарядов бороздили воздушные просторы. Группа Бунцева с 
восхищением наблюдала за действиями советских соколов. 

Автомобильная колонна, еще не попавшая под удар нашей авиации, видимо, по 
чьему-то распоряжению стала сворачивать на проселочную дорогу, а отдельные 
машины неслись вперед к заревам пожара. Над магистралью как бы патрулировали 
У-2. Скоро движение по дороге прекратилось, и если бы не артиллерийская и 
минометная перестрелка где-то восточнее города, то можно было бы подумать, что 
линия фронта уже далеко позади. 

"Что предпринять, - решал Бунцев, все еще любуясь действиями ночных 
бомбардировщиков, - куда идти искать участок для перехода фронта?" 

Наконец автомобильная колонна прошла мимо группы и из виду скрылась замыкавшая 
ее бронемашина. Бунцев, не теряя времени, поднял группу, и они почти бегом 
перешли через дорогу. 

Теперь путь на восток был свободен. Но, перейдя дорогу, капитан заметил на ней 
одинокую подводу, едущую со стороны города. У него появилась мысль захватить ее 
и тем в некоторой мере загладить неприятное впечатление, неудовлетворенность, 
вызванные бездеятельностью при проходе колонны. 

"Это просто счастливая находка. Нам так нужны языки и проводники, а тут они 
сами едут в наши руки. Одинокую подводу ночью да не захватить! Вот, где нам 
пригодится форма противника", - подумал Бунцев, глядя на Карла, одетого в форму 
майора. 

Капитан почти бегом повел группу обратно к дороге, объясняя по пути, в чем дело.
 Одинокая подвода рысцой ехала навстречу вышедшей на дорогу группе. Бунцев 
боялся, чтобы им не помешали, и поторапливал Карла, чтобы тот быстрее шел 
навстречу подводе. 

Как только майор поравнялся с подводой, он остановил ее и приказал ехавшим на 
ней трем немецким солдатам предъявить документы. Когда те доставали их, Бунцев 
с группой точно вынырнул из темноты и скомандовал трафаретно: 

- Хенде хох! 

Трое солдат, видя направленные на них автоматы, покорно подняли руки. 

- Ольга! Быстрее связывай их между собою, не жалей проводов - их целая телега. 

Кретова и Ласло быстро справились с перепуганными солдатами. Бунцев сел в 
подводу и погнал лошадей в сторону от дороги. Вслед за ним партизаны повели 
пленных. 

Остановились метрах в 150 от дороги и начали допрос "языков". Пленные солдаты 
оказались связистами. Они сняли полевые провода и ехали в часть. 

Ласло и Карл подробно расспрашивали их об обстановке на фронте, пытаясь узнать, 
где можно наиболее безопасно перейти через линию фронта. 

Кретова занялась осмотром повозки, сбрасывая катушки с проводами. 

- Ольга! Ты парочку катушек оставь на всякий случай, да нужный инструмент не 
выброси случайно. 

- Будьте спокойны, товарищ капитан, ничего нужного не сброшу. Смотрите, 
связисты, а вооружены до зубов: три автомата, восемь гранат. 

Закончив допрос пленных, группа узнала, что противник отходит, и скоро сюда