колонны переходил через пути к станции подошли несколько немецких танков, в 
воздухе появились самолеты, но было поздно - колонна уже благополучно вошла в 
холмистые небольшие леса в районе Кременца. 

Позже соединение вело сильные и непрерывные бои с националистами и немецкими 
войсками в районе Кунева, Острога, Верхобужа, Залосья и Злочева. В этих районах 
соединение непрерывно подвергалось нападению противника с воздуха и на земле. 

К апрелю 1944 года соединение вышло в предгорье Карпат район Косув-Микуличин с 
задачей пройти по Карпатам в район Борислава-Дрогобыч. 

До того, - пишет Шукаев (автор записок),- ни я, ни мои товарищи - никто из нас 
не был в Карпатах и, разумеется, представляли себе серые неприветливые горы, а 
не такими, какими мы их увидели. В особенности на первых привалах Карпаты 
показались нам суровыми с беспрерывно плывущими лохматыми облаками, когда наше 
соединение находилось на горе Хорда, в районе Микуличина. 

После нескольких дней пребывания в Карпатах,- говорит дальше Шукаев,- у нас 
совершенно иссякли продукты. Обоз, которым располагало соединение, был оставлен 
на равнине для соединения с частями Красной Армии. Взятые нами около 200 
лошадей под вьюки, от голода подохли, на ходу срывались с гор и летели вниз 
вместе с вьюками. Села, находившиеся вблизи нас, все были обведены противником. 


От голода среди морально неустойчивых партизан и даже среди некоторых 
командиров невысокого ранга все больше и больше росло недовольство. Некоторые 
вслух говорили: "Куда нас завели?". И в самом деле обстановка была очень 
тяжелая. Кругом лежал снег глубиной в 50-70 сантиметров. Началось дезертирство. 
Страх перед голодом и отсутствие перспектив по улучшению создавшейся обстановки 
на ближайшее время с каждым днем все более и более охватывала все соединение. Я,
 - пишет Шукаев,- подолгу сидел над картой и искал решение, которое сохранило 
бы основные силы соединения и достигло бы цели, поставленной ЦК КП(б)У и 
генералом Строкачем - о выводе соединения в районе Борислава-Дрогобыч. 10 мая 
людьми были съедены почти все взятые с нами лошади. 

Партизаны подолгу смотрели в ту сторону, где была видна равнина. В этот день,- 
продолжает Шукаев,- между мною и моим заместителем майором Гладилиным произошел 
следующий разговор: "Как ты думаешь, - спросил я у Гладилина, пройдем мы через 
Карпаты или нет?" Майор с минуту помолчал, затем, тяжело вздохнув, привстал и 
решительно сказал: "Конечно надо пройти". Как пройти и где пройти, Гладилин не 
сказал. За что я готов был его расцеловать. Теперь мне было ясно, что у меня 
есть единомышленники, хотя и подавляющее большинство партизан молчали. 

К вечеру этого же числа я приказал выстроить весь личный состав соединения и 
перед строем (причем, голодным строем) я выступил с большой речью. 

Я говорил много, призывая людей не падать духом, помнить о Родине. Последние 
слова моей речи перешли в простую команду "Товарищи, я иду дальше по Карпатам, 
- говорил я, - кто может идти со мною - остается на месте, кто не может идти - 
выйти из строя!" 

Опираясь на палку, с подвязанной рукой, еще не зажившей от ранения в схватках с 
немцами под Крутой, я обошел строй и внимательно смотрел на людей и все стояли 
молча с суровыми и даже какими-то напряженными лицами. 

Всех партизан, которые вышли из строя, я повернул лицом к тем, которые остались 
на месте, и произнес еще небольшую речь. "Те, которые согласны идти по Карпатам 
выполнять приказ партии и Родины - есть истинные партизаны говорил я - это люди,
 которые умеют переносить всякие временные лишения: голод и холод. 

Тех, кто вышел из строя, я назвал людьми случайно попавшими в партизаны, 
трусами. 

После моей второй речи многие партизаны, которые не хотели идти дальше по 
Карпатам, перебегали к тем, кто был согласен идти дальше. 

Людей, которые окончательно отказались идти дальше по Карпатам, я подверг 
каждого личному осмотру. В результате такого осмотра многих партизан я 
возвратил в строй, который должен был идти со мною. 

Действительно малосильных и слабых, больных и окончательно отощавших от голода, 
я отчислил на соединение с частями Красной Армии, для чего назначил хороший 
командный состав, способный вывести людей на соединение с ней. 

В исключительно тяжелых условиях горной местности, при полном отсутствии хлеба, 
питались отбитыми у противника в засаде на шоссейных дорогах лошадьми. 

Невдалеке от Микуличина нам удалось отбить у противника несколько тонн 
картофеля, этот картофель был разделен среди партизан равными частями 
независимо от ранга. После дележки люди немедленно уничтожили полученный