Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Военные мемуары :: Россия и СССР :: Василий СОКОЛОВ :: 1. Василий СОКОЛОВ - ВТОРЖЕНИЕ
<<-[Весь Текст]
Страница: из 268
 <<-
 
- Противник ведет артобстрел позиций!.. 

Пришлось залечь и копать, держа лопаты понизу. Пот выступил на лицах. Взмокли, 
просолились гимнастерки. И дышать стало нечем, приходилось глотать скрипевшую 
на зубах пыль. 

Рота начала движение: одни перебегали, другие ждали и, как бы целясь, уткнули 
стволы винтовок в воздух. После каждой перебежки опять грызли лопатами землю. И 
так до самого подножия высоты. 

Но вот по рядам пронеслась команда: "Назад!" Что бы это могло быть? Ага, кто-то 
пренебрег строгими правилами наступления. Кажется, левый фланг держался слишком 
кучно. Иначе чего бы вмешиваться самому комдиву, отчитывать Семушкина? Роту 
завернули обратно. Всю роту. 

Приемы повторяются сызнова: залегание, окапывание, перебежки. Воинские законы 
тверды и неумолимы. Костров думал: "Перерыва, видимо, не будет. Конечно, не 
будет! И поблажек не жди. Виноваты сами. Куда их сунуло - лезть очертя голову!" 
- сердился сержант на бойцов с левого фланга. 

Медленно, но неукротимо двигались к высоте. За их действиями строгим оком 
следил полковник Гнездилов. 

- Я начну по всем правилам. Мне чтоб ни сучка, ни задоринки, говорил он, 
обращаясь к полковому комиссару. 

Гребенников был настолько погружен в раздумья, что, кажется, не расслышал того, 
о чем сказал ему полковник. "Кто же прав? - спрашивал он самого себя, тщась 
найти истину. - Шмелев горел идеей маневра. Он считал, что маневр - душа 
будущей войны. По его мнению, это будет война моторов, брони... И не терпел 
позиционных форм борьбы, называл это куриным топтанием на месте... А вот он, 
Гнездилов, иначе смотрит на вещи. Требует владеть штыком, как вилкой за столом..
. Елозить на животах. Зарываться в землю. Это тоже надо. Земля укроет от пуль. 
Какая бы ни была война, а без этого не обойтись. Но кто видит дальше?" - 
размышлял он, пока не раздались громовые раскаты "ура". 

Капитан Семушкин подбежал к комдиву и, не переводя дыхания, доложил: 

- В тринадцать ноль-ноль энскую высоту атаковал! 

- Вижу! - заулыбался Гнездилов и, кажется, впервые был доволен капитаном 
Семушкиным, протянул ему ладонь. Постоял немного и заговорил: Глядел на вас и 
вспоминал себя... Мы вот так в гражданскую... на юнкеров ходили. Накапливались 
под обстрелом. А как пробил наш час, двинулись штурмом... И давай орудовать 
штыком да прикладом. Свет белый померк, как дрались! - Николай Федотович потер 
руки и потом, показывая на высоту, подмигнул Семушкину: - Ну-ка, дорогой, жми 
туда быстренько и подай вводную: "Справа - юнкеры, то есть... пехота неприятеля,
 слева конница!" - И, проводив Семушкина, стремглав побежавшего к бойцам, 
полковник погладил подбородок, усмехаясь своим мыслям: 

- Гм... Как теперь вижу... Только мы разделались с юнкерами, тут бы кисеты по 
рукам или кашу из общего котла... смотрим - из-за леса конница на нас ринулась. 
Прямо лавиной. Сперва не то чтоб паника - мелкая дрожь взяла... Тучей неслись 
беляки. Сабли наголо... Нервы, понятно, не выдерживали, но мы стояли. 
Подпустили их поближе - и давай шпарить из винтовок да картечью сыпать из пушек.
 Одолели, заставили хвосты показать... И мы не имеем права, просто вред нанесем,
 если не научим, не передадим молодняку традиции. Понимаешь, Иван Мартынович, о 
чем я речь веду? И эта наша цель, - добавил он, не дождавшись ответа, как 
человек, убежденный в правоте своих суждений. 

- Да-да, - продолжал он, потирая складки на покатом лбу. - Это наше кровное 
дело! Мы авторитет себе там, на полях гражданской войны, горбом завоевывали! У 
настоящего авторитета мозоли на руках, гимнастерка, потом высоленная, и лысина..
. Да-да, она тоже - показатель ума... 

Иван Мартынович слушал и улыбался, припоминая новогоднюю размолвку, но в глазах 
его, слегка встревоженных, не было одобрения. В них таился отголосок какой-то 
давно разыгравшейся бури, и она еще жила в нем, готовая вырваться наружу. 
Гребенников и в самом деле подумал о стычке в шалаше, неоконченной борьбе 
мнений, и то, чем сейчас похвалялся Гнездилов, понуждало его самого продолжить 
эту борьбу. Иван Мартынович подумал, что культ старых, в сущности отживших, 
традиций гражданской войны и безудержная похвальба былыми заслугами мешают 
нашим начальникам, таким, как Гнездилов, стать настоящими командирами. И он не 
выдержал, сказал, что думал: 

- На традициях гражданской войны далеко не уедешь, Николай Федотыч. Скорее 
наоборот - сползешь назад и людей загубишь. 

- Это почему? - с вызовом спросил Гнездилов и надвинул на глаза покоробленный 
на дожде козырек фуражки. 
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 268
 <<-