жны состоять из трех самолетов 
каждое, а мое и его – из пар. В моей паре постоянным ведомым назначался 
Дьяченко. Ведомым в свою пару Соколов взял Лукашевича. Это было разумное 
решение. Оно подняло у меня настроение. Не скрою, после разговора с Ивановым я 
вышел довольно удрученным. Сердце рвалось в бой, а в ходе разведки требовалось 
чаще всего избегать схваток…
      – А сейчас готовься к вылету у меня ведомым, – распорядился Соколов. – 
Звено Селиверстова уже ушло в Сынжерею на штурмовку. На смену им мы вылетим 
пятеркой. Сынжерею я не знаю, а ты поможешь мне ее отыскать.
      – Есть, товарищ командир! – выкрикнул я, обрадованный участием в 
настоящей боевой работе.
      Закончив штурмовку, группа бреющим прошла над нашим аэродромом подскока. 
Там наши стрелковые подразделения уже готовили оборонительные позиции.
      Сели мы на закате солнца. Собравшись у самолета Соколова, делились 
впечатлениями боевого дня. А тут подъехала таратайка с бутербродами и сухим 
молдавским вином. В последние дни была такая напряженная боевая работа, что и 
пообедать некогда. Командир батальона аэродромного обслуживания организовал 
подвоз чая и бутербродов прямо к самолетам.
      Фигичев, вылетавший, как и я, в группе Соколова, налил кружку вина.
      – Саша! Брось сердиться! Давай лучше перекусим. До ужина еще далеко, – 
предложил он.
      – Чтото не хочется.
      – За компанию! Уже поздно и вылетать нам не придется.
      – Давай! По глотку не повредит, – согласился я.
      Но перекусить мы так и не успели. Подъехала «эмка» с офицером штаба. Он 
передал приказание на вылет группы для прикрытия Рыбницкого моста через Днестр. 
На него, по полученным данным, идет группа бомбардировщиков противника.
      Одним махом мы оказались в самолетах. Взлетели. Барражировали над мостом 
до наступления глубоких сумерек. Бомбардировщиков не было. Взяли курс домой.
      Вскоре обнаружили чуть выше «юнкерса». Это был одиночный дальний 
разведчик Ю88. Он шел на запад со снижением. Группа тут же развернулась ему в 
хвост и атаковала. Я оказался ближе всех к «юнкерсу». Очередью поразил верхнего 
стрелка и стал сближаться, чтрбы с короткой дистанции ударить по моторам. Вдруг 
мимо крыла моего самолета потянулась трасса к разведчику врага. Глянул влево – 
стреляет Фигичев. Он шел сзади и сбоку моего самолета и вел огонь мимо меня по 
бомбардировщику. «Может попасть и в мой самолет, а еще хуже – столкнемся», – 
мелькнула мысль.
      Я решил не мешать Фигичеву и нырнул под «юнкере», Тут же сделал горку, 
прицелился по кабине летчиков и нижнему стрелку. Но стрелок врага опередил меня.
 Его очередь точно ударила по козырьку фонаря моего самолета. Какието куски 
полетели в стороны. В лицо ударил мощный воздушный поток. В ту же секунду, 
почти машинально ручку управления и ногу я резко дал вправо и ушел изпод 
трассы огня.
      Плексигласа в козырьке кабины не было, остался лишь металлический каркас. 
Не было и коллиматорного прицела, установленного под козырьком. Прицеливаться 
нечем, в лицо бьет встречный воздух. Оставалось только идти на аэродром. Тут же 
оторвался от пары Фигичева и пошел со снижением.
      На стоянке встретил Вахненко. Он осмотрел внимательно самолет, подумал, 
еще раз облазил кабину.
      – Повезло вам, командир. Пуля попала прямо в лампочку прицела. Отклонись 
она на два сантиметра в любую сторону, и вы были бы убиты. А вас и не ранило!
      – Удивительно, но ни одной царапины, – ответил я. – Доставил тебе хлопот 
на ночь.
      – К утру самолет будет готов.
      Сел Фигичев со своими ведомыми, подошли ко мне.
      – Что случилось? Почему ушел? Я рукой показал на фонарь самолета. Летчики 
осмотрели повреждение.
      – Ну и досталось тебе! А знаешь, почему? Не подходи так близко. Могло 
быть и хуже, – высказался Фигичев.
      – Не в этом дело. По одной цели атаковать надо последовательно, а не друг 
через друга. Да и стакан вина сыграл свою роль: замедлилась реакция!
      Я понимал, что Фигичев сейчас рад удаче звена. Он не поймет мои доводы. 
Перевел разговор:
      – «Юнкерса» сбили?
      – В воздухе начал гореть.
      – Поздравляю ваше звено с победой! – Пожал руку, а затем вскочил на крыло 
«мига» и стал еще раз внимательно осматривать повреждения в кабине.
      С утра снова вылетел в паре с Леонидом Дьяченко на разведку в район 
Бельцы. Город был уже захвачен врагом. По дороге, с направления Флорешты, 
втягивались в него автоколонны и артиллерия.
      Для удара по ним во второй половине дня дивизия направила девятку СБ в 
сопровождении нашей семерки «мигов». Ох и муторно было лететь на малой скорости 
на «мигах», охраняя устаревшие по своим скоростным данным бомбардировщики. Но 
такой боевой порядок был установлен довоенными инструкциями. Сейчас он не 
обеспечивал нам возможности вести бой на вертикальных маневрах в случае 
нападения вражеских истребителей.
      Действовали бомбардировщики смело и дерзко. Они точно поразили цель, 
нанесли противнику немалый урон. Мастерски работали. При возвращении домой нас 
догнала гр