Я посоветовал Николаю Федоровичу взять портфель с оперативными документами и 
под прикрытием огня автоматчиков выйти из боя. Он наотрез отказался, заявив, 
что командующему не к лицу оставлять бойцов на произвол судьбы, а портфель 
приказал вынести офицеру штаба, дав ему в сопровождение одного автоматчика. 
Когда офицер замялся в нерешительности, генерал Ватутин настойчиво повторил: 

- Выполняйте приказ! 

Офицер и автоматчик, скрытно пробираясь по кювету, двинулись к лесочку. 

Положение усложнялось. На фоне закатного неба было отчетливо видно, как 
перебежками подбираются бандиты, намереваясь охватить нас с двух сторон. 

Бой продолжался. Во время перестрелки генерал армии Н. Ф. Ватутин был тяжело 
ранен. Мы бросились к командующему и положили его в уцелевший газик. Под 
обстрелом врага открытая машина проехала немного и остановилась. Видимо, был 
поврежден мотор. Тогда мы понесли Николая Федоровича на руках, спеша доставить 
его в укрытие. А охрана продолжала вести бой. 

Навстречу нам показались сани с парой лошадей. Мы остановили возницу и положили 
в сани командующего. Перевязав наскоро его кровоточащую рану, тронулись в путь 
по направлению к Ровенскому шоссе. Притомившиеся кони едва тащились по 
проселочной дороге, подбрасывая сани на бесчисленных ухабах. Николай Федорович, 
крепившийся до последней возможности, морщился от сильной боли. Пола его 
простреленной бекеши намокла от крови. Генерал слабел, у него появился 
болезненный озноб. 

Наконец мы выбрались на Ровенское шоссе. В одной из хат, прилепившихся возле 
дороги, нашли военного врача. Он оказал Николаю Федоровичу первую помощь. Затем 
снова двинулись в путь и вскоре встретили машины с пехотой, высланные нам на 
выручку командующим 13-й армией. О чрезвычайном происшествии ему, оказывается, 
доложил офицер штаба, вынесший портфель с документами. Колонну замыкала 
санитарная машина. На ней Николай Федорович был доставлен в Ровно, где ему 
тотчас сделали операцию. 

Обо всем случившемся я немедленно доложил по ВЧ Верховному Главнокомандующему. 
Сталин с укоризной сказал: 

- В вашем распоряжении имеется такая огромная масса войск, а вы беспечно 
разъезжаете по фронту, не взяв даже надежной охраны. Так не годится! 

Вслед за устным докладом по ВЧ я направил Верховному Главнокомандующему из 
штаба 13-й армии следующее письменное донесение: "Товарищу Сталину. 

Докладываю о происшествии с генералом армии тов. Ватутиным. 

29.2.44 года, возвращаясь из штаба 13-й армии вместе с тов. Ватутиным в составе 
четырех машин и с личной охраной в количестве 10 человек, в 18.50 при въезде на 
северную окраину д. Милятин, что 18 км южнее Гоща, подверглись нападению 
бандитов численностью 300-350 человек. 

При перестрелке тов. Ватутин был ранен. 

Все меры по вывозу раненого тов. Ватутина из района нападения приняты. 

Характер ранения: сквозное пулевое правого бедра с переломом кости. 

По предварительному заключению хирурга 13-й армии, ранение относится к 
категории тяжелых, требует лечения минимум два месяца. 

К оказанию мед. помощи привлечены все лучшие силы. На 3.00 1.3.44 года 
состояние здоровья тов. Ватутина удовлетворительное. 

Находится в 506-м армейском госпитале в г. Ровно. Врачи настаивают в течение 
суток не трогать, а 2.3.44 года обязательно эвакуировать самолетом "дуглас" в 
Москву. 

Член Военного совета 1-го Укр. фронта генерал-майор Крайнюков 

Нр. 1568. 1.3.44 года. 7.00"{31}. 

Утром врачи разрешили мне накоротке навестить раненого командующего. Услышав 
шаги, Николай Федорович открыл глаза, спросил: 

- Все целы? Как документы? 

Я поспешил успокоить его. Портфель с документами сохранен. В лапы к бандитам 
никто не попал. 

- Что ж, охрана сделала все, что могла, - прерывисто дыша, произнес генерал. -