этих боях танкисты проявляли массовый героизм. 

К разговору присоединился генерал А. Г. Кравченко. Он рассказал, что буквально 
накануне моего приезда гвардии капитан Д. А. Чумаченко уничтожил в бою 
минометную батарею врага и проутюжил позиции, занимаемые фашистской пехотой. Но 
замаскированная в засаде немецкая пушка подожгла его танк. Однако и тогда 
боевая машина не остановилась. Выполняя приказ командира, механик-водитель 
Николай Нечитаев на предельной скорости повел танк в последнюю атаку. Смяв 
злополучную противотанковую пушку гитлеровцев и расстреливая метавшихся по 
деревне фашистских автоматчиков, пылающая машина прорвалась к своим. Из 
прокопченной тридцатьчетверки с трудом выбрались раненые и обгоревшие танкисты 
во главе с гвардии капитаном Дмитрием Чумаченко. 

Мужественно и стойко сражались с превосходящими силами гитлеровцев 
подразделения 21-й и 22-й гвардейских танковых бригад и других частей 5-го 
гвардейского танкового корпуса. 

- Многие наши люди погибли в последних боях, - покачав головой, горестно 
произнес Андрей Григорьевич. - На днях мы потеряли командира бригады Кузьму 
Ивановича Овчаренко. Этот храбрый и заслуженный офицер воевал с белофиннами, 
сражался на Волге, был на Курской дуге и под Киевом. Не стало и начальника 
политотдела танковой бригады Георгия Степановича Полукарова. 

Генерал сумрачно задумался, потом, вздохнув, добавил: 

- Да, утраты большие, тяжелые. Особенно в двадцать первой гвардейской танковой 
бригаде, принявшей на себя главный удар превосходящих сил врага. 

Я внимательно посмотрел на Андрея Григорьевича и заметил, что он очень устал. 
Лицо его почернело от бессонницы, глаза ввалились. На войне А. Г. Кравченко не 
щадил себя. Еще в 1941 году генерал-лейтенант танковых войск П. В. Волох так 
охарактеризовал этого замечательного танкиста: "Решительный, волевой командир, 
умеет личным примером воодушевить подчиненных". 

Вместе с Кравченко и Плотниковым мы побывали в некоторых частях, которые вели 
напряженные бои, и я убедился, как появление командира корпуса поднимало дух и 
стойкость танкистов, вселяло в них уверенность в боевом успехе. Там, где крайне 
необходимо, он помогал своим резервом, хотя его почти не было. Несмотря на 
трудное положение, танкисты стойко обороняли рубежи, прикрывая с юга левый 
фланг наших войск и Киев. 

Возвращаясь из 5-го гвардейского танкового корпуса в штаб фронта, я по пути 
заехал к командующему 3-й гвардейской танковой армией генералу П. С. Рыбалко. 

- Что нового, Павел Семенович? - спросил я. 

- Новые немецкие дивизии, - невесело пошутил командарм, - и преимущественно 
танковые. К сожалению, это обстоятельство в штабе фронта во внимание не 
принимается... 

Рыбалко раскрыл папку с документами и, отыскав нужный листок, протянул его мне: 


- Прочитай, пожалуйста, Константин Васильевич. 

Я начал читать: "10 ноября 1943 года. Лично тов. Рыбалко. 1. Противник вывел: в 
районе южнее Фастова - 25-ю тд; в районе Гребенки, Винницкие Ставы - тд. "Рейх" 
(по вашему донесению, 6-ю тд), начал выводить с букринского плацдарма 3-ю тд. 
Одна ее рация вчера к вечеру отмечена в Кагарлыке. Других частей противника 
против вас пока не отмечается". 

Обратив мое внимание на последнюю фразу, Рыбалко воскликнул: 

- Как же так других частей не отмечается? Ведь кроме двадцать пятой немецкой 
танковой дивизии, переброшенной на наш участок из Франции, к Фастову 
выдвигается, как показали пленные, танковая дивизия СС "Адольф Гитлер". Мы 
послали в штаб фронта донесение, но просим и вас, Константин Васильевич, 
проинформировать командующего, что противник сосредоточивает большие силы. Дело 
пахнет не усиливающимися сейчас контратаками, а мощным и нарастающим 
контрударом с далеко идущими целями. 

Я продолжал читать документ: "Намерения противника, видимо, сводятся к тому, 
что он хочет захватить ж.-д. узел Фастов, который для него имеет исключительное 
значение. 

2. Все войска севернее Вас продолжают наступление, захватывая много трофеев. 

3. Не приостанавливая наступления Пухова, Черняховского и Москаленко, я решил в 
самое короткое время разбить противника в районе Фастов, Белая Церковь и во что 
бы то ни стало сдвинуть вперед Жмаченко и Трофименко (речь идет о 40-й и 27-й