воины ежедневно и ежечасно проявляли ратный и трудовой героизм. 

Маршал Советского Союза А. А. Гречко впоследствии писал об этом: "... мы с 
генералом П. С. Рыбалко прибыли в район Сваромье, где находились основные 
переправы через Днепр. Основной мост, по которому на лютежский плацдарм 
переправлялись танки и тяжелая артиллерия, подвергался постоянно авиационному и 
артиллерийскому воздействию, особенно днем. Часто прямые попадания бомб и 
снарядов разрушали мост, и требовались неимоверные усилия для его 
восстановления под огнем противника. 

Подъехав к мосту, мы увидели около левого берега реки развороченный настил, 
вздыбленные бревна опор. Только что отбомбились вражеские пикировщики. Указав 
саперам на остановившиеся невдалеке танки, мы попросили их всемерно ускорить 
восстановительные работы. Больше не потребовалось ни бесед, ни приказов. Дружно 
закипела работа, и через несколько часов тяжелые машины снова двинулись по 
мосту на плацдарм"{8}. 

В условиях интенсивных действий вражеской авиации мосты с настилом ниже уровня 
воды отличались большой живучестью. Практически они оказались малоуязвимыми для 
немецких самолетов. Настойчиво стремясь прорваться к нашим переправам, над 
которыми часто кипели ожесточенные воздушные бои, фашисты не раз бомбили на 
букринском плацдарме макеты танков, ложные артиллерийские позиции и ложные 
переправы. Это свидетельствовало о том, что меры дезинформации противника в 
ряде случаев нам удавались. 

Скрытная перегруппировка огромной массы советских войск в основном прошла 
успешно. Сыграли свою роль и разработанные штабом фронта меры по оперативной 
маскировке. Но противник все же почувствовал неладное и на ряде участков 
предпринял разведку боем. Немецко-фашистское командование, разумеется, 
догадывалось о готовящемся советском наступлении и понимало, что наши войска 
нацелены на Киев. Однако где и когда будет нанесен главный удар, противник, 
конечно, не знал и пытался разгадать наш оперативный замысел. Вот почему 
вражеские лазутчики так настойчиво пытались проникнуть за линию Днепра, на наше 
Левобережье, а также на правобережные плацдармы. Усилилось и наблюдение с 
воздуха. 

Вспоминаю, с какой настороженностью и сосредоточенностью командующий фронтом 
брал в руки очередную разведсводку, вчитываясь в каждую строку и придирчиво 
задавая вопросы начальнику разведывательного отдела штаба генерал-майору И. В. 
Виноградову. Узнав, что противник активизировал все виды разведки, Николай 
Федорович задумчиво проговорил: 

- Манштейн сейчас, должно быть, рвет и мечет, требует точных данных о советских 
войсках, о сосредоточении наших ударных группировок. У гитлеровцев есть еще 
немало боеспособных дивизий, в том числе и танковых. Сражение будет жестоким... 


Когда пехотинцы 38-й армии форсировали Днепр севернее Киева и завязали бой за 
лютежский плацдарм, Н. Ф. Ватутин приказал 5-му гвардейскому танковому корпусу 
немедленно прийти на помощь стрелковым частям, чтобы удержать захваченный за 
рекой пятачок. 

- На пути к Днепру, - предупредил генерал армии Н. Ф. Ватутин командира 
танкового корпуса А. Г. Кравченко, - серьезным препятствием является Десна. 
Восемь - десять суток уйдет на постройку моста большой грузоподъемности. Время 
упустим и потеряем плацдарм. Надо постараться преодолеть Десну вброд. 

Разведка показала, что глубина брода почти в два раза превышает норму, 
установленную для тридцатьчетверок. 

На помощь танкистам пришли местные старожилы, посоветовавшие переправляться в 
районе села Летки. Комсомольцы Семен Кривенко и Иван Горбунов несчетное число 
раз ныряли в студеные воды Десны, промеряя дно, разведывая характер грунта. 
Совместно с местными жителями танкисты обозначили маршрут вешками. Гвардейцы 
задраили люки боевых машин, проконопатили щели паклей, пропитанной солидолом, 
залили их смолой. Танкисты удлинили выхлопные трубы промасленными брезентовыми 
рукавами, что обеспечило выход отработанных газов. Для доступа воздуха 
оставался открытым башенный люк, через который командир экипажа мог вести 
наблюдение и указывать маршрут механику-водителю, управляющему машиной вслепую. 


И вот танки один за другим двинулись по дну Десны. Сейчас, как известно, 
имеются плавающие танки и бронетранспортеры, а также танки, приспособленные для 
подводного вождения. Теперь форсирование реки с ходу не представляет особого 
труда. Но во время Отечественной войны такой техники мы не имели, если не 
считать ограниченного числа легких автомобилей-амфибий. В данном же случае по 
дну Десны переправлялись многотонные Т-34. Когда танк достигал середины реки, 
вода подступала к самому верху башни, брызги и волны порой перехлестывали через 
люк. Иногда вода пробивалась сквозь паклю, заливала людей. Проявив мужество, 
выдержку и стойкость, участники переправы за восемь часов провели по дну Десны