Украинского фронта неутомимо добывали, многократно обновляли и обрабатывали 
сведения о противнике. На различных участках фронта войска занимались ночными 
поисками, брали пленных. Летчики и штурманы 2-й воздушной армии в большом 
масштабе осуществили аэрофотосъемку вражеской обороны. 

Командиры и штабы средствами оптической, звуковой, фотографической и 
топографической разведки стремились полнее вскрыть огневую систему врага. 
Ценные материалы о вражеских батареях давала артиллерийско-инструментальная 
разведка (АИР). 

В результате были взяты на учет и нанесены на карты многие артиллерийские и 
минометные батареи, доты, дзоты, пулеметные гнезда, траншеи, командные и 
наблюдательные пункты, минные поля и инженерные заграждения противника. 
Командиры всех степеней располагали довольно подробными данными о 
противостоявшей нам немецко-фашистской группировке, наличии у нас тактических и 
оперативных резервов. Это позволило более продуманно и детально разработать 
план артиллерийского наступления. Одновременно и авиаторы спланировали 
массированный удар главных сил 2-й воздушной армии на участке прорыва. В 
поддержке с воздуха наземные войска, несомненно, нуждались. Но действия авиации 
во многом зависели от погоды, которая зимой была особенно неустойчивой. Да и 
прогнозы на январь 1945 года были неутешительными. Поэтому нашей артиллерии 
пришлось взять на себя главную роль при подавлении обороны противника. 

Маршал Советского Союза И. С. Конев с пристрастием и, я бы сказал, с любовью 
относился к артиллеристам. Впрочем, он сам начинал военную службу в этом роде 
войск и в далекие времена первой мировой войны был унтер-офицером 2-го 
отдельного артдивизиона. Иван Степанович высоко ценил мастерство пушкарей, 
требовал широко распространять опыт лучших наводчиков и командиров орудий, 
искусных командиров огневых взводов, батарей и дивизионов. 

Помню, как после рекогносцировки на сандомирском плацдарме командующий фронтом 
беседовал с артиллерийскими разведчиками, расспрашивал их о результатах 
наблюдения на предполагаемом участке прорыва. Артразведчики ответили на все 
вопросы, интересовавшие Ивана Степановича, охарактеризовали огневую систему 
противника. Попутно он заметил, что гитлеровцы широко применяют кочующие орудия 
и батареи, создают ложные огневые позиции, искусно маскируют укрепления и 
боевую технику, применяя различные хитрости и уловки. 

- Противник сильный, опытный и коварный, - сказал И. С. Конев. - Но мы тоже не 
лыком шиты. Многолетняя война многому нас научила. 

И командующий повел рассказ об огромной ответственности артиллерийских 
разведчиков за успех нашего наступления. Каждая незамеченная, невыявленная, а 
стало быть, и неуничтоженная огневая точка, каждое неподавленное вражеское 
орудие - это лишние человеческие жертвы, потери боевой техники и, как следствие,
 срыв нашей атаки. И. С. Конев указал командирам и политработникам на 
необходимость неустанно повышать квалификацию артиллерийских разведчиков, 
воспитывать и укреплять у них чувство высокой ответственности за порученное 
дело, за общий боевой успех. 

Иван Степанович предупредил, что противник не сидит пассивно, а совершенствует 
свою оборону, меняет огневые позиции батарей и дивизионов. Вот почему накануне 
наступления требовалось с особой скрупулезностью доразведать вражескую огневую 
систему, чтобы никакие неожиданности и "сюрпризы" не застали нас врасплох и 
колоссальное количество боеприпасов, запланированное для артподготовки, было 
использовано с максимальной эффективностью. 

Увеличившийся к 1945 году рост тяжелой артиллерии, а также намного возросшие ее 
дальнобойность и скорострельность давали нам возможность поражать цели, 
расположенные на удалении 18-20 километров. Это позволяло в ходе артподготовки 
не только подавить огневые точки противника, расположенные в тактической 
глубине его обороны, но и нанести ощутимые потери его оперативным резервам. 
План артиллерийского наступления обсуждался на заседании Военного совета. В нем 
нашли отражение и эти важные боевые задачи. Помню, когда начальник штаба 
артиллерии фронта полковник Я. Скробов развернул перед нами оперативную карту, 
я обратил внимание на очертания сандомирского плацдарма. Он напоминал лук со 
стрелой, готовой поразить врага. На участке прорыва мы сумели сосредоточить по 
250 орудий на каждый километр. Такая огневая плотность была довольно 
внушительной. 

На заседании Военного совета присутствовали командиры арткорпусов прорыва 
генералы П. М. Корольков и Л. И. Кожухов, командиры артдивизий генералы С. С. 
Волкенштейн, Д. И. Краснокутский, В. И. Кофанов и другие. При обсуждении плана 
они внесли немало ценных предложений по организации артиллерийского наступления.
 

Несомненную пользу принесло и совещание начальников политорганов артиллерийских 
соединений. В нем участвовали полковники М. Н. Балюк, И. Е. Евдокимов, И. К. 
Короткий, С. И. Белобородое, Д. П. Засыпкин и другие.