Соколовский, члены Военного совета, командармы. 

Первыми в небе появились истребители соединений, которыми командовали генералы 
А. В. У тин и М. Г. Мачин. Очистив воздушное пространство от патрулей 
"противника", они точными атаками уничтожили зенитные батареи и другие важные 
цели. 

Затем показались бомбардировщики. Группы вел генерал И. С. Полбин. Он первым 
спикировал на батарею "противника" и по-снайперски точно положил бомбу в цель. 
Встав в круг, экипажи поочередно атаковали объект. Мы увидели в действии 
известную полбинскую "вертушку". Каждая бомба сбрасывалась прицельно. 

Метко поражали выставленные на полигоне мишени штурмовики генерала В. Г. 
Рязанова. Эффективно атаковали наземные цели полковник А. И. Покрышкин и другие 
летчики-истребители. Яркими факелами вспыхнули бочки со смолой, ящики с 
трофейными снарядами и взрывчаткой. 

Особенно внушительным был массированный удар, Наша авиация обрушила на участок 
предполагаемого прорыва множество фугасных бомб и реактивных снарядов. 

Глядя на обвалившиеся и полузасыпанные траншеи, разрушенные дзоты и блиндажи, 
на груды металлолома, в который превратились трофейные танки, орудия и минометы,
 на объятые огнем и окутанные дымом позиции противника, Маршал Советского Союза 
И. С. Конев с удовлетворением сказал: 

- Такой удар способен потрясти любую оборону врага... - Иван Степанович 
помолчал, посмотрел на плывущие в небе облака и со вздохом добавил: - А вот 
строптивая матушка-зима может преподнести нам сюрприз и испортить погоду, 
сделать ее нелетной. Это обстоятельство тоже надо учитывать при планировании 
операции. 

На разборе летно-тактических учений командующий войсками фронта И. С. Конев 
оценил массированный удар нашей авиации как наиболее эффективный способ 
взламывания обороны противника. Маршал с похвалой отозвался о действиях групп 
пикировщиков. Он сказал, что именно так надо уничтожать опорные пункты в 
глубине вражеской обороны и резервы, выдвигаемые противником для контратаки. 
Командующий приказал отработать плановые таблицы взаимодействия и выделить 
офицеров наведения, которые должны быть направлены в танковые и 
механизированные корпуса. 

В описываемое мной время советская авиация уже господствовала в небе. 2-я 
воздушная армия, входившая в состав нашего фронта, имела перед Висло-Одерской 
операцией 2588 самолетов. Для того чтобы лучше показать значимость этой цифры, 
напомню, что фронты, участвовавшие в контрнаступлении под Москвой, располагали 
лишь 760 самолетами, а Военно-Воздушные Силы всей действующей армии в конце 
1941 года насчитывали 2495 боевых машин. Это убедительно говорило о том, как 
далеко шагнула в своем развитии отечественная авиация, как много сделали для 
завоевания победы талантливые конструкторы, самолето - и моторостроители, 
героические труженики советского тыла, обеспечивавшие Вооруженные Силы 
авиационной техникой и боеприпасами. 

В канун 1945 года внимание Военного совета 1-го Украинского фронта было 
приковано к войскам, прибывавшим к нам из резерва Ставки. 30 октября 1944 года 
нам передали 52-ю армию, которой командовал генерал-полковник Константин 
Аполлонович Коротеев. Членом Военного совета здесь был генерал-майор А. Ф. 
Бобров, а начальником штаба - генерал-майор А. Н. Коломинов. Вместо убывшего 
полковника П. В. Банника в должность начальника политотдела армии 15 декабря 
1944 года вступил полковник П. Н. Михайлов. Я хорошо знал его. В начале 
тридцатых годов мы с Панкратием Никитичем Михайловым учились вместе в 
Ленинграде на сухопутном факультете Военно-политической академии, которую в 
1938 году перевели в Москву. 

После совместной учебы мы много лет не виделись с Михайловым, встретившись, 
долго говорили об однокурсниках, преподавателях и начальниках. Вспомнили, как 
волновались когда-то перед экзаменами. 

- Но самый трудный экзамен мне придется держать здесь, на фронте, признался 
Панкратий Никитич. 

Этот инициативный, упорный в работе человек, основательно изучивший военное 
дело, с честью выдержал боевой экзамен, хорошо проявил себя на ответственном 
посту начальника политотдела объединения. 

В декабре 1944 года в состав фронта вошла 59-я армия. Но с ее командующим 
генерал-лейтенантом И. Т. Коровниковым м е довелось встретиться несколько 
раньше, в ноябре, когда он с группой офицеров управления прибыл к нам для 
ознакомления с обстановкой в новом районе дислокации. 

Познакомив меня с командармом, маршал заметил, что боевую закалку Иван 
Терентьевич получил на посту военного комиссара. Мы с И. Т. Коровниковым