Несмотря на опасность быстрого движения по узкому фарватеру, мы на полной 
скорости, на какой корабли никогда в бухту не входят, ворвались в бухту и 
быстро под бомбежкой и обстрелом противника стали швартоваться. И не просто 
ошвартовались, а тут же включились в огневую поддержку защитников города. Нам 
сообщили, что идут очень напряженные бои на подступах к Севастополю, и поэтому 
мой крейсер, да и другие корабли сразу же открыли огонь по тем целям, которые 
нам были указаны. У причала нервно прохаживался худощавый генерал в пенсне. Это 
и был Петров. К генералу подошли командир прибывшей морской бригады полковник 
Потапов и комиссар Слесарев. Пока бригада быстро разгружалась, Петров ввел 
Потапова в курс дел.

Я спросил Зубкова:

– Александр Илларионович, для меня, человека сухопутного, не совсем ясно: 
почему же так удачно, без потерь вы проникли в бухту?

– Как потом нам сказал вице-адмирал Октябрьский, он, принимая решение об этом 
маневре, надеялся, что все командиры кораблей опытные моряки и справятся с 
такой сложной задачей. И, как видите, он не ошибся. Что же касается 
стремительного входа «Красного Крыма» в Южную бухту; то его сравнивали с 
полетом Чкалова под мостом, потому что раньше через узкий вход в эту бухту 
корабли заводили только буксиры.

Сейчас в центре Севастополя воздвигнут величественный мемориал. Здесь 
увековечены номера воинских частей и названия кораблей, защищавших город. Когда 
мы подошли к этому мемориалу, Александр Илларионович с гордостью показал на 
одну из строк и сказал:

– Вот, как видите, записан и подвиг экипажа крейсера «Красный Крым». Наш 
крейсер участвовал в пятидесяти восьми боевых операциях, защищал Одессу, 
Севастополь, Новороссийск, Керчь, Феодосию. За смелость и героизм крейсер 
«Красный Крым» и его экипаж приказом народного комиссара Военно-Морского Флота 
от восемнадцатого июня тысяча девятьсот сорок второго года удостоены 
гвардейского звания. Но теперь уже нет нашего корабля-ветерана. В память о 
прославленном крейсере его имя передано большому противолодочному кораблю 
Черноморского флота, на котором был торжественно поднят гвардейский флаг. С тех 
пор он называется «Красный Крым». Конечно, я дружу и с командованием и с 
экипажем этого нового корабля. И не только я – многие члены экипажа старого 
крейсера бывают в гостях у нынешних моряков «Красного Крыма». Мы поддерживаем и 
передаем наши боевые традиции новому поколению моряков.

Вместе с контр-адмиралом Зубковым я побывал в гостях у экипажа нового 
гвардейского корабля. С нами пришли и многие офицеры старого экипажа крейсера. 
Нам повезло: мы были в дни, когда экипаж пополнялся матросами нового призыва. 
Когда мы поднялись по трапу на борт, командир «Красного Крыма», высокий, 
баскетбольного роста капитан 3-го ранга, подал команду и подошел к адмиралу с 
рапортом:

– Товарищ контр-адмирал! Экипаж гвардейского противолодочного корабля «Красный 
Крым» по большому сбору по случаю приема молодого пополнения гвардейцев 
построен. Командир корабля капитан третьего ранга Еремин.

Адмирал повернулся к строю матросов, поглядел на них уже не строгим 
командирским, как бывало прежде, а добрым отеческим взглядом и поздоровался.

– Здравия желаем, товарищ адмирал! – дружно ответили ему моряки.

После короткого разговора с адмиралом командир корабля подал команду:

– К принятию гвардейской клятвы приступить! Один из моряков встал перед строем. 
Зазвучали торжественные слова гвардейской присяги:

– Мы, сыны советского народа, сегодня вступая в ряды славной гвардии, клянемся 
постоянно совершенствовать боевое мастерство, крепить воинскую дисциплину, 
ежедневно готовить себя к подвигу, свято продолжать боевые традиции 
моряков-гвардейцев крейсера «Красный Крым»…

А напротив строя молодых моряков стояли те самые ветераны, чьи боевые традиции 
клялись продолжать молодые моряки.

После клятвы ветераны подходили к матросам и вручали им гвардейские ленточки. 
Моряки надевали их на свои бескозырки. Черно-желтые ленты развевались по ветру 
и словно оттеняли этими цветами боя молодые лица моряков. Они делали 
призывников отныне причастными к делам славным, боевым, гвардейским. Лица у 
пожилых и у молодых моряков были просветленные, растроганные.

Я тоже был взволнован и понимал состояние моряков. Да, принять присягу, дать 
гвардейскую клятву – это бывает раз в жизни и запоминается навсегда. Тем более 
что гвардейскую ленточку вручает участник боевых операций, за которые этому 
кораблю дано столь высокое отличие!