Для нас важен был не город, а порт. Только на севере наша армия могла 
использовать свою мощную артиллерию для поддержки наступления.

Исходя из этих соображений, командование армии приняло решение наносить главный 
удар с севера или северо-востока. На юге решено было вести вспомогательное 
наступление, главным образом с целью сковывания и отвлечения сил противника.

На севере должен был наступать 54 ак, которому для этой цели были подчинены 
четыре дивизии (22 пд, 132 пд, 50 пд и только что подтянутая 24 пд), а также 
большая часть тяжелой артиллерии.

Сковывающий удар на юге должен был наносить 30 ак, имевший для этого в своем 
распоряжении, кроме 72 пд, также переброшенную от Керчи ПО пд и румынскую 
горную бригаду. Со стороны Керчи была подтянута также 73 пд, которая должна 
была составить резерв войск, наступавших с севера».


На Керченском полуострове из немецких частей остались лишь штаб 42-го корпуса и 
46-я пехотная дивизия.

Наступление Манштейн назначил на 27—28 ноября.

Генерал Петров, зам командующего СОРа по инженерной обороне генерал А. Ф. 
Хренов и начинж Приморской армии полковник Г. П. Кедринский проделали огромную 
работу по укреплению и ремонту дотов, дзотов в секторах обороны, развитию 
траншейной системы. Совершенствовались и укреплялись тыловые рубежи обороны на 
случай прорыва противника.

О том, что представляла собой оборона, ее размах и очертания, мне кажется, 
лучше расскажет Аркадий Федорович Хренов своим точным инженерным языком – я 
попросил его об этом в одной из наших бесед: – За десяток дней, прошедших после 
прекращения немецкого наступления, жизнь в городе изменилась необычайно. 
Поражала непривычная тишина – вражеская авиация снялась с крымских аэродромов и 
направилась под Ростов и Таганрог, где войска нашего Южного фронта предприняли 
успешное контрнаступление. Воздушные налеты на Севастополь прекратились. 
Конечно, тишина была относительной – артобстрелы продолжались. Но к их 
периодичности уже приспособились и почти не замечали их. Бригады МПВО успели 
разобрать завалы, образовавшиеся на месте разрушенных бомбами домов. В восьми 
школах, переведенных в подземные помещения, начались прерванные занятия. На 
улице Карла Маркса начал ходить трамвай. Конфигурацию передового рубежа 
определял установившийся после боев передний край обороны протяженностью сорок 
четыре километра. Здесь и раньше не было сплошной линии укреплений, а теперь, с 
потерей двух узлов сопротивления, строительство приходилось вести, по существу, 
заново. Главный рубеж за немногими исключениями сохранил свое прежнее 
начертание. Длина его составляла, как и раньше, около тридцати пяти километров, 
а глубину предстояло довести до четырех – шести километров. Ему-то согласно 
плану и уделялось основное внимание. На этом рубеже намечалось создать сорок 
два батальонных района обороны. Костяками таких районов должны были стать доты 
и дзоты, находящиеся во взаимной огневой связи. Промежутки между ними 
заполнялись стрелковыми, пулеметными, минометными и артиллерийскими окопами. 
Все эти сооружения связывались в единую огневую систему ходами сообщения. По 
переднему краю и в глубине предполагалось устроить противотанковые и 
противопехотные заграждения. Создавался и тыловой рубеж глубиной от двух до 
четырех километров с двумя отсечными позициями. Время затишья было использовано 
для интенсивной работы. Если к первому октября по всему фронту было построено 
сто тридцать дотов, то к середине декабря их уже было двести семьдесят. Число 
окопов за это время возросло до трех с лишком тысяч, протяженность проволочных 
заграждений – до девяноста километров. Было установлено большое количество 
противотанковых и противопехотных мин и фугасов. И все же для создания прочной 
и надежной обороны всего этого было мало. Глядя правде в глаза, надо признать, 
что при нынешних средствах борьбы не может быть абсолютно неприступной обороны. 
Противник способен сосредоточить такое количество сил на узком участке и 
нанести такой удар, перед которым не устоит ни одна твердыня. Другое дело, 
решится ли он на неизбежные огромные потери или надолго оставит нас 
заблокированными у себя в тылу. В любом случае, – заключил Аркадий Федорович, – 
понесет ли враг потери или мы прикуем к Севастополю его крупные силы – это наш 
выигрыш. Значит, надо готовиться к длительной, упорной борьбе. У нас, кроме 
обороны, альтернативы нет, самим нам, без помощи извне, Манштейна не одолеть. 
Но если мы продержимся до наступления наших войск на материке или же в Крыму, 
то Севастополь еще скажет свое веское слово!..

Штаб Приморской армии занимался перегруппировкой и пополнением войск из 
маршевых батальонов, которые стали прибывать на кораблях с Кавказа. Из частей 
первого сектора генерал Петров сформировал стрелковую дивизию, назначив ее 
командиром полковника П. Г. Новикова. В эту дивизию вошли части 2-й 
кавалерийской дивизии, сводный полк НКВД, которым командовал Г. А. Рубцов, 
383-й стрелковый полк под командованием подполковника П. Д. Ерофеева, 1330-й 
стрелковый полк (командир майор А. Т. Макеенок) и 51-й артиллерийский полк, 
командиром которого был майор А. П. Бабушкин.