Отход к Севастополю. Октябрь 1941 года


Итак, выслушав мнение командиров, посоветовавшись со всеми присутствующими на 
совещании, генерал Петров принял решение и отдал соответствующий приказ – и тем 
самым взял на себя всю ответственность за отвод армии к Севастополю.

Вот как об этом рассказано в воспоминаниях генерал-полковника артиллерии, а в 
те дни полковника и начальника артиллерии Приморской армии Н. К. Рыжи:



«Было бы неверно думать, что И. Е. Петров собрал Военный совет, дабы разделить 
с другими ответственность, опереться на мнение большинства. Командарм уже 
принял окончательное решение идти к Севастополю, с тем, чтобы его оборонять. 
Заседание Военного совета укрепило уверенность И. Е. Петрова в том, что 
поставленная войскам задача будет выполнена. К тому времени, когда командиры и 
комиссары прибыли на КП 95-й дивизии, штаб армии уже определил маршруты 
движения соединений, уравнительные рубежи и время выхода к ним головных колонн. 
Командарм использовал заседание также для того, чтобы дать командирам все 
указания и советы, которые невозможно было вместить в боевой приказ.

Мне генерал Петров тут же приказал снять с фронта прежде всего тяжелую 
артиллерию, включая 51-й и 52-й полки, входившие раньше в 51-ю армию, и 
направить ее через Алушту и Ялту к Севастополю.

– Тяжелая артиллерия, – сказал он, – должна быть там раньше пехоты. Если 
понадобится, она поможет пехоте прорваться к севастопольским рубежам».


После войны я служил вместе с генерал-полковником Рыжи, он был командующим 
артиллерией Туркестанского военного округа. В пятидесятых годах механизация и 
моторизация наших Вооруженных Сил уже была завершена, и только в 
горнострелковых частях, исходя из их специфики, были оставлены кони. В этот 
период я командовал горнострелковым полком. Николай Кирьякович Рыжи был 
страстным любителем лошадей, вот он и приезжал иногда «отвести душу». Особенно 
ему нравился мой личный конь Агат арабских кровей. Будучи человеком очень 
тактичным, Николай Кирьякович, хоть и был намного старше меня по званию и по 
служебному положению, каждый раз спрашивал разрешения «посмотреть лошадок» и 
«размять Агата, чтобы не застоялся». Рыжи шутил при этом: «Вы, Карпов, командир 
новой формации, вам моторы, технику подавай».

Рыжи был прав, я кончал академию после Великой Отечественной войны, и кавалерия 
с ее хоть и высокими для своего времени темпами была для меня чем-то архаичным. 
Конь мой Агат действительно застаивался. Нравился он мне своей статью, огоньком 
в лихих глазах. У него был хвост трубой, что, как утверждал Рыжи, является 
верным признаком его арабского происхождения. Но все его красоты особого 
душевного волнения во мне в отличие от генерала не пробуждали. Однако я очень 
благодарен своему коню за то, что он послужил поводом для близкого общения с 
Николаем Кирьяковичем. За чашкой чая после верховой езды я услыхал от него 
очень много интересного. Чего стоит одна одиссея Рыжи при отходе из Севастополя,
 когда он на старенькой шхуне пересек Черное море.

Вернемся, однако, в армию, отходящую к Севастополю.

Отдав приказ и распределив маршруты между дивизиями, генерал Петров даже не 
подозревал, как скоро ему придется изменить намеченный план отхода. В эту же 
ночь он получил сведения о том, что передовые части противника прорвались по 
приморской дороге и вышли к реке Альме, которую Петров назначил первым рубежом 
обороны при отходе. Надо было немедленно искать другие пути отхода и поставить 
новые задачи дивизиям, которые уже успели сняться с места и выйти на ранее 
определенные им маршруты. Очень нелегкое это дело – повернуть целую армию, не 
имея устойчивой связи, под постоянными бомбежками врага и нажимом его 
сухопутных войск, да еще ночью! Верный своей привычке личным общением решать с 
командирами самые трудные вопросы, Петров немедленно выехал к командиру 95-й 
дивизии, начальника штаба Крылова отправил в 172-ю, еще нескольких работников 
штаба – в другие дивизии и части. Благодаря этому на первый взгляд простому и 
естественному способу руководства Петров и его штаб без путаницы, без 
кривотолков и ошибок, избежав потерь от неожиданных столкновений с противником, 
в короткое время повернули огромную массу войск и направили ее в обход 
Симферополя на юго-восток, опять-таки на горные рубежи и дороги, потому что 
степное пространство уже было занято немецкими войсками. Вся наша тяжелая 
артиллерия и часть тылов, предусмотрительно отправленные Петровым в первую 
очередь, еще до отхода частей, из-под самого носа противника ушли по шоссе 
через Алушту и Ялту на Севастополь. Если бы не эта предусмотрительность 
командующего, пять полков тяжелой артиллерии достались бы врагу, так как по 
горным дорогам они бы не прошли.