Петров определил маршруты и поставил задачу: выйти к утру на рубеж реки Альмы.

Совещание заняло не больше часа, и в конце его был отдан и подписан боевой 
приказ. Получив конкретные указания, командиры и комиссары разъехались.

Принимая это ответственное решение, Иван Ефимович Петров проявил способность 
широкого стратегического мышления. Он нашел в себе силы подняться над той 
опасностью, которая нависала над армией и над ним лично. Он мыслил крупно, 
масштабно. Он исходил из того, что с потерей Севастополя противник сможет 
силами флота выйти прямо к побережью Кавказа, осуществлять десантные операции. 
Удерживая черноморскую базу, наши войска оставались в тылу врага и тем самым 
сохраняли за собой часть Крымского полуострова. Оборона Севастополя, так же как 
это было с Одессой, поможет Приморской армии отвлечь на себя большое количество 
войск противника, которые не смогут участвовать в наступательных операциях в 
направлении Кавказа. Таким образом, противник не получал прямого пути на Кавказ,
 захватить который Гитлер так стремился.




Воспоминания из предвоенных лет


Любой поступок человека объясняется его взглядами, стремлениями, убеждениями, 
характером. Истоки любой черты характера или поведения человека можно найти в 
его биографии, воспитании, в жизненных испытаниях, которые он прошел.

Совсем недавно, всего за четыре года до совещания в Экибаше, о котором мы 
говорили, были в жизни Петрова такие превратности, которые несомненно 
подтолкнули его здесь, под Симферополем, на этот не совсем обычный в военных 
делах широкий совет с боевыми соратниками.

Петров всегда верил в товарищей, был надежным другом, и тем же ему отвечали 
люди, с которыми он дружил или служил в одних частях. Именно поддержка 
сослуживцев по армии, товарищей по партии однажды очень помогла ему в весьма 
драматической ситуации. В предвоенные годы клеветники и доносчики возбудили 
«дело». Петров обвинялся в связях с человеком уже репрессированным, связях, 
«которые выразились в неслужебном общении и с выпивками», ставилось ему в вину 
даже то, что он служил «в белой армии и скрывал свое офицерское прошлое».

Обвинения, выдвинутые против Петрова, сегодня выглядят странно, надуманно: он 
ведь не скрывал своего офицерского прошлого, даже мы, курсанты, знали это. 
Записи в протоколе о службе «в белой армии» показывают, насколько не правы были 
люди, обвинявшие его. Петров ни одного дня не служил в белой армии, которая, 
как известно, возникла после революции и боролась с ней. Петров служил в 
царской армии, а в дни революции добровольно вступил в Красную Армию.

В ходе обсуждения один из членов парткомиссии, Васильев, в своем выступлении 
высказал ряд обвинений в адрес не только Петрова, но и полковника М. А. 
Филатова, который был заместителем начальника училища по строевой: «Филатов 
является исключительно вредной личностью! Предлагаю изъять Филатова из училища, 
поставить этот вопрос перед Военным советом».

Из протокола видно – и это очень характерно для Петрова, – что он, будучи сам, 
как говорится, на волосок от исключения из партии, немедленно стал заступаться 
за Филатова, так как обвинения, по его мнению, были несправедливые. Другой член 
парткомиссии, Маклашин, тут же отреагировал: «Ваша реплика, товарищ Петров, 
Васильеву, что Филатов все-таки не враг, говорит за то, что вы, товарищ Петров, 
становитесь на формальный путь. Товарищ Филатов до сегодняшнего дня продолжает 
заниматься саботажем, его курсанты не любят, боятся. Да и вообще деятельность 
Филатова может перерасти во враждебную деятельность».

Я хорошо знаю обстановку в училище в те предвоенные годы, когда им руководил 
Петров, близко знал много лет полковника Михаила Алексеевича Филатова, поэтому, 
дабы не сложилось впечатления о каком-то развале, саботаже и прочих 
неблаговидных делах, скажу несколько слов. Обстановка в училище была прекрасная,
 учили нас хорошо, жили мы дружной семьей. Любовь к Родине и партии 
воспитывалась в нас повседневно, мы были беззаветными патриотами. Лучшим и 
неопровержимым доказательством этому являются жизни, отданные выпускниками 
училища в боях за Родину. Весь наш выпуск в мае 1941 года был направлен в 
западные приграничные округа. Из ста лейтенантов, выпускников моей роты, я 
встретил за тридцать шесть послевоенных лет всего пятерых, остальные погибли. 
Утверждение, что курсанты боялись Филатова, абсолютно не соответствует 
действительности, курсанты очень любили его. Корректный, тактичный, Михаил 
Алексеевич воспитывал в нас чувство достоинства. Конечно, ни о каком саботаже 
не может быть и речи: Филатов приходил на работу раньше всех и уходил позже 
многих, отдавая службе и курсантам всего себя, не жалея ни сил, ни здоровья. 
Филатов прошел через всю войну, стал генералом, командовал дивизией, удостоен 
многих правительственных наград. Он всю жизнь был другом Петрова, до последних 
дней Ивана Ефимовича навещал его в больнице. Теперь нет уже и самого Михаила