Одессе позднее было присвоено звание города-героя с вручением ордена Ленина и 
медали «Золотая Звезда». Свет этой звезды озаряет и деятельность Ивана 
Ефимовича Петрова, который вместе с другими защитниками Одессы – рядовыми и 
генералами, матросами и адмиралами, жителями города и его руководителями – 
сделал все, что было в человеческих силах, для выполнения своего воинского 
долга.




Битва за Севастополь





Крым. 17—24 октября 1941 года


Ступив на крымскую землю, Иван Ефимович глубоко вздохнул и попросил воды. 
Какой-то краснофлотец принес из колодца полное ведро. Петров с удовольствием 
пил холодную, чистую воду, не только пил, но и плескал ее себе в лицо, поливал 
на шею. Потом он сказал своему верному ординарцу Кучеренко:

– Антон Емельянович, найди, пожалуйста, парикмахера.

Части Приморской армии разгружались в разных местах, стягивались на сборные 
пункты, приводили себя в порядок после боев, морского перехода и разгрузки. 
Позволил себе несколько минут отдыха и командующий. Он ждал парикмахера. Но 
когда Емельяныч привел неведомо где добытого лохматого здоровенного детину, 
адъютант Кахаров грозно спросил:

– Ты кого привел?

– Мастера.

– Каких дел мастера?

– Насчет побрить-подстричь.

– А если этот верзила полоснет бритвой по горлу генерала, армией ты командовать 
будешь?

Кучеренко похолодел: «Верно говорит!» Он тут же увел парикмахера и привел из 
какой-то части девушку в военной форме, с чемоданчиком, полным парикмахерских 
принадлежностей.

– Ну вот, это наш человек! – весело сказал Кахаров.

17 октября, сразу же как только закончилась эвакуация Одессы, в штабе флота 
собралось руководство Приморской армии. Радостное, несмотря на все пережитое, 
чувство охватило командиров, впервые собравшихся вместе за два месяца осадной 
жизни. Вице-адмирал Ф. С. Октябрьский устроил для приморцев нечто вроде 
позднего завтрака или раннего обеда. И хоть посидели недолго, было очень 
сердечно.

Когда поднялись из-за стола, генерал Хренов подошел к Петрову:

– Ну как, Иван Ефимович, какие планы?

– Приведем себя в порядок, пополнимся вооружением, имуществом и выступим, куда 
прикажет командование. Кстати, вы не в курсе дела, Аркадий Федорович, как 
сложится наша организационная структура? Ведь находящаяся в Крыму Пятьдесят 
первая хотя и отдельная, но все же армия. И если нас подчинили ей, то чем же 
становится Приморская? Корпусом, оперативной группой? Или ожидается какое-то 
иное решение?

Аркадий Федорович не стал скрывать от Ивана Ефимовича то, что знал:

– Командарм Пятьдесят первой намерен расформировать управление Приморской и 
усилить свое командование. Говорит, что вопрос согласован с Москвой. Но у меня 
такое впечатление, что он опережает события. Видимо, это предложение еще не 
утверждено.

– М-да-а, – протянул Петров. – Сверху, конечно, видней, но жалко, если так. 
Дело-то не в амбиции. Если нас расформируют, распадется спаянный коллектив. 
Ведь все притерлись друг к другу в обстановке, прямо скажем, не тепличной. 
Людей потом не соберешь, а война не завтра кончится…