небольшого роста, со впалой грудью, черные волосы гладко зачесаны назад, он 
похож на Геббельса. Антонеску временно сменил свой пышный генеральский мундир 
на коричневую форму – чего не сделаешь, когда идет борьба за власть! За этими 
двумя лидерами высятся огромные, выше их на голову, фигуры гитлеровских 
генералов. Не придумаешь более наглядной иллюстрации к политической ситуации в 
стране! Антонеску отвернулся от Симы, смотрит вбок. И в этой позе тоже большой 
смысл. Дело в том, что Антонеску, блокируясь с железногвардейцами, вовсе не 
собирался уступать им власть! Он готов был сам взять на себя роль фюрера. Это 
понял Гитлер. Ему прежде всего нужна была румынская нефть, без которой замерли 
бы его танковые и авиационные армады. Гитлеру некогда было ждать, пока один из 
этих лидеров сожрет другого. К тому же борьба главарей вызовет столкновение 
партий, стоящих за ними, в стране начнутся беспорядки, а у Гитлера к войне все 
готово. Поняв намерения Антонеску, ощущая его силу как деятеля, за которым идет 
армия, да и просто видя в нем волевую личность, не привыкшую с кем-либо делить 
власть. Гитлер пожертвовал своим единомышленником Симой и стал сотрудничать с 
Антонеску. «Благородный» генерал Антонеску подавил тех, которые не хотели ему 
подчиняться, и сам фактически стал фюрером в стране и верным прислужником 
Гитлера. Что же касается Симы, то гитлеровцы вывезли его в Австрию, 
«интернировали» под городком Винер Нойштадт и содержали его как угрозу для 
Антонеску: как только тот начинал «своевольничать», ему напоминали о Симе – 
готовом дублере.

23 ноября 1940 года Румыния официально присоединилась к Берлинскому пакту о 
военном союзе, или, как тогда его называли, «ось Берлин – Рим – Токио». На 
территории Румынии началась подготовка плацдарма к нападению на Советский Союз 
– строились аэродромы, переоборудовались порты, прокладывались вторые колеи 
железных дорог. Гитлер посвятил Антонеску в план «Барбаросса», Вот передо мной 
еще фотография – Гитлер и Антонеску склонились над картой, и фюрер вдохновенно 
излагает ему свои стратегические планы. Антонеску 22 июня 1941 года без 
колебаний произнес роковые слова: «Приказываю перейти Прут!» Этот приказ был 
опубликован во всех газетах, а восход солнца в то утро было велено встретить 
колокольным звоном и молебном в честь грядущей победы.

Вот такой генерал противостоял теперь Петрову, а точнее – командованию 
Одесского оборонительного района.




План эвакуации


В Приморской армии назначение генерала Петрова командармом было воспринято так 
(вспоминает Крылов):



«Отношения с новым командующим сразу установились простые и ясные. К Ивану 
Ефимовичу я давно уже испытывал не просто уважение, но и глубокую симпатию. И 
радовался, ощущая дружеское расположение с его стороны. Это отнюдь не мешало 
ему быть чрезвычайно требовательным. Чуждый всякого дипломатничания, прямой и 
естественный во всем, Петров умел говорить правду-матку в глаза и старшим и 
младшим. Можно было и с ним быть совершенно откровенным.

Подвижному по натуре Ивану Ефимовичу не сиделось на КП, и он находил 
возможность почти каждый день вырываться то в одну, то в другую дивизию. 
Впрочем, не только в характере Петрова было дело. После того как мы вывели из 
боя часть сил, обстановка на одесских рубежах снова становилась более 
напряженной, чреватой всякими осложнениями, и командарм считал необходимым 
лично бывать на переднем крае».


6 октября поздно вечером контр-адмирал Жуков собрал командиров и комиссаров 
дивизий и отдельных частей и сообщил им о порядке эвакуации.

По поводу плана эвакуации было много споров не только в период его разработки и 
утверждения, но и позднее, уже после войны, – в литературе и в разговорах.

Дело в том, что существовало два плана – тот, который успел до болезни 
разработать Софронов, и тот, который осуществил Петров. Споры сводились не 
только к тому, какой вариант лучше, но и кто автор блестяще осуществленного 
плана эвакуации.

Как говорят военные – правильно то решение, которое приводит к победе. Оба 
плана эвакуации были правильные – каждый в своей обстановке, при существовавшей 
на тот момент обеспеченности морским транспортом, что было очень важно в этом 
деле. Генералу Софронову предоставлялись корабли для последовательной перевозки 
дивизии, и он так и предлагал, загружая по 5—6 транспортов в ночь, постепенно 
вывезти войска из Одессы.