потопили ее на глазах у ожидавших защитников. Солдаты пополнения вплавь 
добрались до берега, а 500 тонн снарядов, которые были нужны как воздух, пошли 
на дно.

Но моряки все же продолжали попытки прорваться к Севастополю. 16 июня пришел 
крейсер «Молотов», доставив остатки 138-й бригады и 600 тонн снарядов. Всю ночь 
шла разгрузка и погрузка – даже раненых носили только бегом. Разгрузившись и 
приняв за ночь на борт две тысячи раненых и тысячу женщин и детей, крейсер ушел 
на рассвете в сопровождении эсминца «Безупречный».

18 июня 1942 года в Севастополь прибыл транспорт «Белосток», прорвавшийся 
последним в порт. На обратном пути 19 июня 1942 года «Белосток» был атакован 
торпедными катерами противника и затонул.

20 июня 1942 года погибла подводная лодка «Щ-214», осуществлявшая перевозки в 
Севастополь. 21 июня для снабжения СОР был выделен транспортный авиаполк 
(«Дугласы»). До 1 июля летчики полка совершили 117 вылетов, доставили 185,5 
тонны боеприпасов, вывезли 1471 раненого и 336 человек гражданского населения.

Днем 26 июня с часовым интервалом из Новороссийска в Севастополь вышли эсминец 
«Безупречный» и лидер «Ташкент». Около 19 часов эсминец был атакован вражеской 
авиацией и от полученных повреждений затонул. Лидер отразил налеты авиации, 
сбив два самолета, уклонился от атаки торпедных катеров и прорвался в 
Севастополь. Это был последний надводный корабль, пробившийся в осажденную 
крепость. Ночью 27 июня, приняв на борт более двух тысяч раненых и эвакуируемых,
 часть спасенной от огня панорамы «Оборона Севастополя в 1854—1855 гг.», 
«Ташкент» вышел из Севастополя. С 4 часов 45 минут в течение четырех часов 
лидер отражал ожесточенные налеты вражеской авиации, которая 86 раз атаковала и 
сбросила на него 336 бомб. Корабль сбил два самолета, умело маневрируя, избежал 
прямых попаданий, но близкие разрывы бомб вызвали многочисленные повреждения, 
он имел пробоины и получил свыше 1000 тонн воды. С помощью вышедших навстречу 
кораблей и судов «Ташкент» прибыл в Новороссийск. Весь экипаж корабля был 
награжден орденами и медалями.

17 июня у командующего флотом адмирала Октябрьского состоялось очередное 
совещание. Генерал Петров доложил обстановку и отметил особенно тяжелое 
положение на Северной стороне в районе четвертого сектора, где противник 
отрезал остатки полков 95-й стрелковой дивизии. Капитохин может продержаться не 
больше двух-трех дней.

Петров предлагал утром 18 июня произвести контратаку силами 138-й стрелковой 
бригады и 345-й стрелковой дивизии в направлении балок Графской и Сухарной, 
чтобы помочь Ласкину и Капитохину.

На юге в первом секторе противник тоже потеснил наши части, и Петров был 
вынужден здесь несколько сократить линию фронта для того, чтобы более прочно 
удерживать этот участок.

Генерал Моргунов предложил план помощи 30-й батарее: используя контратаку, 
подготовленную генералом Петровым, небольшая специальная группа должна была 
выручить из блокады тех, кто еще оставался на батарее.

После совещания генерал Петров тут же уехал на свой командный пункт, чтобы за 
ночь подготовить запланированные мероприятия. К утру было сделано все 
необходимое для обеспечения контратаки. Однако, как только она началась, наши 
части были встречены сильнейшим огнем противника. Попытки, предпринятые для 
соединения с остатками 95-й дивизии и деблокирования 30-й батареи, тоже успеха 
не имели. Противник был намного сильнее. У нас же был настоящий голод на 
боеприпасы. Находчивые моряки-водолазы решили из-под воды доставать снаряды с 
затонувшей «Грузии». Водолазов обстреливали из орудий, их бомбили с самолетов – 
только 18 июня на них было сброшено несколько сот авиабомб, – но моряки подняли 
и отправили на передовую 38 тонн боеприпасов!

Наши части за эти дни понесли тяжелые потери: только убитыми больше 7 тысяч 
человек и ранеными более 14 тысяч бойцов и командиров. 172-я и 95-я стрелковые 
дивизии, по сути дела, сохраняли только свои номера. Мало, очень мало 
оставалось бойцов в траншеях! Не было и боеприпасов, на каждое орудие осталось 
не более двадцати снарядов.

20 июня на Северной стороне оборона держалась только отдельными опорными 
пунктами. Героически сражалась береговая – константиновская – батарея. Остатки 
ее защитников ночью на шлюпках пытались переправиться на Южную сторону, но были 
обнаружены и почти все погибли. На батарее остались раненые вместе с тяжело 
раненным комиссаром Кулиничем. Они подорвали боеприпасы, взорвали рубку 
управления и сражались с ворвавшимся противником до последнего. Озверевшие 
фашисты даже мертвого моряка с нашивками комиссара на кителе кололи штыками, а 
потом, истерзанного, повесили на сигнальной мачте.

Манштейн, находясь сравнительно далеко от этих боев, ощущал их напряжение и 
жестокость: