воинские части и вызвало острую дискуссию.

Сталин не имел еще широкой поддержки в военных кругах, более высокое влияние у 
него было в региональных организациях. Он созвал (в октябре 1923 года) Пленум 
ЦК РКП(б), на котором изложил суть возникших противоречий как попытку Троцкого 
создать кризис в партии, подорвать ее единство. Пленум поддержал Сталина, 
осудил фракционеров, в том числе и “Заявление 46-ти”.

Свой успех Сталин закрепил на XIII Всесоюзной партконференции в январе 1924 
года, в ее резолюции фракционеров не только осудили, но потребовали “карать их 
сурово”.

Однако сам Троцкий оставался на прежних руководящих постах в армии. Сталин стал 
искать возможность ослабить его влияние среди военных. Мощным оружием в руках 
Троцкого было Политическое управление Реввоенсовета, которое возглавлял 
Антонов-Овсеенко — верный соратник Троцкого, он призывал армейских коммунистов 
выразить недоверие ЦК, чем, по сути дела, игнорировал решения Пленума и 
Всероссийской конференции. Сталин, опираясь на эти решения, добился 
освобождения Антонова-Овсеенко от должности как фракционера.

Встал вопрос, кого назначить на этот важный и ответственный пост? Сталин 
посоветовался со своими единомышленниками Ворошиловым и Буденным.

— Может быть, Бубнова назначить? — спросил Климент Ефремович.

— Он же подписал “Заявление 46-ти”, — возразил Сталин.

— Подписал, но он не троцкист, я его по гражданской войне хорошо знаю, — сказал 
Буденный, — наш мужик.

— Он не раз поддерживал оппозиционеров, — настаивал Сталин.

Ворошилов поддержал Буденного:

— Я тоже Бубнова знаю как честного коммуниста, не раз с ним откровенно говорил. 
После смерти Ленина он твердо стоит на наших позициях. А то, что он раньше с 
троцкистами якшался, даже хорошо: Троцкий не будет возражать против его 
назначения.

Сталин встретился с Бубновым, убедился в его лояльности. Для упрочения позиции 
нового начальника Политуправления была назначена комиссия ЦК с задачей — 
обследовать положение в армии. В комиссию были включены: А. А. Андреев 
(председатель), А. С. Бубнов, К. Е. Ворошилов, Г. К. Орджоникидзе, М. В. Фрунзе,
 Н. М. Шверник.

Сторонники Сталина провели глубокую и, прямо скажем, пристрастную ревизию в 
Вооруженных Силах, итоги обсуждались на февральском Пленуме ЦК 1924 года, они 
были буквально разгромными, в резолюции было отмечено об “угрожающих развалом 
армии” недостатках, и дана установка на проведение широкого комплекса 
мероприятий по оздоровлению и укреплению Вооруженных Сил. Проводить в жизнь эти 
решения было поручено М. В. Фрунзе, назначенному заместителем Троцкого (вместо 
его сторонника Склянского). Фрунзе также был назначен по совместительству 
начальником штаба РККА и начальником Военной академии. Председателем 
Реввоенсовета пока оставался Троцкий, но в состав РВС СССР Сталин продвинул 
своих сторонников: Ворошилова, Буденного, Бубнова, Орджоникидзе. Вскоре Сталину 
удалось через новый состав РВС сменить командующего Московским военным округом 
— вместо троцкиста Муралева был назначен К. Е. Ворошилов.

Бубнов, укрепляя позиции сталинистов, работал очень активно и плодотворно, в 
мае 1924 года была создана комиссия под его председательством, она почистила 
преподавательский состав академий.

Но все же главная сила армии — ее воинские соединения и части — еще 
возглавлялись сторонниками Троцкого, особенно много их было среди комиссаров. 
Следовало найти способ избавиться от этой сильной прослойки в армии. И Сталин 
нашел хорошо обоснованный, законный, якобы подсказанный практикой повод. В его 
адрес поступила докладная записка, составленная четырнадцатью высшими 
военачальниками, среди них были герои гражданской войны: Дыбенко, Федь-ко, 
Вострецов, Фабрициус, Гай и другие. Они предлагали немедленно ввести в Красной 
Армии единоначалие... т. е. упразднить институт комиссаров. Объяснили они это 
предложение тем, что комиссары выполнили свою миссию как политические 
руководители, теперь опытные командиры, в большинстве коммунисты, не нуждаются 
в опеке. Тем более что комиссары превратились в доносчиков и склочников, влезая 
в бытовые дрязги.

По тому, как своевременно появилось это письмо, по его соответствию замыслу 
Сталина, по личностям подписантов (среди них не было ни одного троцкиста) можно 
предположить, что документ этот был инспирирован самим Генсеком. Предположение 
это подкрепляется еще и тем, что сам Сталин не стал принимать меры, а направил 
докладную в Политуправление — Бубнову — с просьбой изложить свои соображения.