летать нашим авиаторам, но уж невозможно будет бродить нашей пехоте и 
артиллерии. Нечего и доказывать, что этот сумасбродный (предлагаемый) поход в 
среде, враждебной нам, в условиях абсолютного бездорожья — грозит нам полным 
крахом. Не трудно понять, что этот поход на казачьи станицы, как это показала 
недавняя практика, может лишь сплотить казаков против нас вокруг Деникина для 
защиты станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может лишь 
создать армию казаков для Деникина, то есть лишь усилить Деникина.

Именно поэтому необходимо теперь же, не теряя времени, изменить уже отмененный 
практикой старый план, заменив его планом основного удара из района Воронежа 
через Харьков — Донецкий бассейн на Ростов. Во-первых, здесь мы будем иметь 
среду не враждебную, наоборот — симпатизирующую нам, что облегчит наше 
продвижение. Во-вторых, мы получаем важнейшую железнодорожную сеть (донецкую) и 
основную артерию, питающую армию Деникина, — линию Воронеж — Ростов (без этой 
линии казачье войско лишается на зиму снабжения, ибо река Дон, по которой 
снабжается донская армия, замерзнет, а Восточно-донецкая дорога Лихая — Царицын 
будет отрезана). В-третьих, с этим продвижением мы рассекаем армию Деникина на 
две части, из коих добровольческую оставляем на съедение Махно, а казачьи армии 
ставим под угрозу захода им в тыл. В-четвертых, мы получаем возможность 
поссорить казаков с Деникиным, который (Деникин) в случае нашего успешного 
продвижения постарается передвинуть казачьи части на запад, на что большинство 
казаков не пойдет, если, конечно, к тому времени поставим перед казаками вопрос 
о мире, о переговорах насчет мира и пр. В-пятых, мы получаем уголь, а Деникин 
остается без угля.

С принятием этого плана нельзя медлить, так как главкомов-ский план переброски 
и распределения полков грозит превратить наши последние успехи на Южном фронте 
в ничто. Я уже не говорю о том, что последнее решение ЦК и правительства — “Все 
для Южного фронта” — игнорируется Ставкой и фактически уже отменено ею.

Короче: старый, уже отмененный жизнью план ни в коем случае не следует 
гальванизировать, — это опасно для Республики, это наверняка облегчит положение 
Деникина. Его надо заменить другим планом. Обстоятельства и условия не только 
назрели для этого, но и повелительно диктуют такую замену. Тогда и 
распределение полков пойдет по-новому.

Без этого моя работа на Южном фронте становится бессмысленной, преступной, 
ненужной, что дает мне право или, вернее, обязывает меня уйти куда угодно, хоть 
к черту, только не оставаться на Южном фронте.

Ваш Сталин

Серпухов, 15 октября 1919 г.

Как видим, суждения Сталина грамотны, убедительны и полезны. Наверное, он их 
высказывал при разработке плана разгрома Деникина командованием и штабом Южного 
фронта. Но нельзя принимать этот документ за самостоятельный “гениальный план”, 
он и по дате написания — 15 октября — отражает события постфактум к этому дню 
войска Южного фронта уже неделю осуществляли предлагаемый в “записке” новый 
вариант наступления.

Ну а поскольку мы не хотим ни приукрашивать, ни чернить Сталина, коротко 
подведем итог: Сталин сыграл значительную роль в разгроме деникинской армии, 
проявил себя как политик и организатор, грамотно разбирающийся в стратегических 
вопросах. Он получил новый весомый опыт в проведении крупнейших армейских и 
фронтовых операций, в практическом руководстве боевыми действиями войсковых 
объединений в сложных условиях превосходства противника и очень неполного 
обеспечения своих войск. Сталин действительно участвовал в разработке нового, 
более рационального плана и успешно осуществил его вместе с другими 
руководителями Южного фронта.




Советско-польская война 1920 года


Деникин разгромлен, его войска понесли большие потери в боях и еще большие от 
разложения и дезертирства. Часть его военных сил отходила в Крым, где вливалась 
в армию барона Врангеля. 4 апреля 1920 года Деникин ушел в отставку, 
Главнокомандующим белой армии стал Врангель. При штабе были представители 
командования Англии, Франции, США, Японии. Антанта не отказалась от намерения 
уничтожить революционную республику, которая, как казалось, дестабилизировала 
капиталистический мир и грозила зажечь вселенский пожар: “Мы на гибель всем 
буржуям мировой пожар раздуем!” Об этом не только пели, но почти все 
выступления коммунистов заканчивались призывом: “Да здравствует мировая 
революция!” Ленин в речи на VI Всероссийском Чрезвычайном съезде сказал: “... 
мы подходим к последней, решительной битве, не за русскую, а международную 
социалистическую революцию!”