мин? 
Точно так же мы не знаем тех, кто схлестывался в 70-е с юаровскими коммандос в 
ангольском буше. Или тех, кто проливал свою кровь на выжженных солнцем 
каменистых плато Африканского рога во время сомалийско-эфиопской войны 1977-го. 

А Вы, читатель, знаете имена русских асов-штурмовиков? Знаете, сколько каждый 
из них сжег немецких танков с воздуха и сбил гитлеровских самолетов? Ведаете ли 
Вы имена наших славных пилотов бомбардировщиков и торпедоносцев, и сколько 
успешных рейдов они совершили? Знаете ли Вы, кто брал Курилы или уничтожил 
больше врагов со снайперской винтовкой? Боюсь, что нет. А вот немцы знают. Они 
помнят гауптмана Руделя, который на своем пикировщике сжег почти три сотни 
наших танков. Как-то я прочел в газете строки, поразившие меня как молнией: у 
нас нет статистики о лучших воздушных стрелках Великой Отечественной, которые 
летали на бомбардировщиках. В отличие от Запада. 
Вот оно, величайшее преступление вислобрюхих, плешивых чинуш партийного режима 
КПСС! У них было почти тридцать лет, чтобы возвеличить подвиги Русского Солдата 
в тысячах ликов и во всех подробностях! Они и породили нынешних сорокалетних, 
это быдло, этот демократоидный электорат, который уже двадцать лет назад 
смотрел на фронтовиков, как на досадно путающихся под ногами маразматиков, 
которых почему-то надо пропускать вне очереди. Я сам слышал реплики: «Уже 
тридцать лет с войны прошло, пора бы и в очереди стоять, как все!» 
Они породили это безмозглое идиотское стадо, которое готово мастурбировать при 
виде мягкотелого, коровьеглазого певчины Киркорова, похожего на перекрашенную 
девку. Быдло, которое готово осыпать его миллионами долларов за песенки «Зайка 
моя…», и знать ничего не желая об истинных героях, которые и сегодня рискуют 
жизнью да здоровьем! «Зайка моя!» — а где-то живут в безвестии, оболганные 
журналистскими педиками двадцатилетние Герои, вытаскивавшие раненых товарищей 
из огневых мешков в Грозном. Или бросавшихся в бой один — против десяти! 
Длинноволосые бесполые твари, скачущие в эстрадном балагане, живут в тысячи 
крат богаче тех, кто для нации ценнее в миллионы раз — лучше величайших ученых, 
конструкторов и инженеров. Это — уничтожение народа, тонкий геноцид. Но начался 
он отнюдь не при демократах. 
Уже в советские времена экраны телевизоров заполняли в основном кто? Да зиновии 
гердты, менакеры-мироновы, еврейские юмористы и актеры, певцы, снова актеры… 
Вот так для нашего наивного народа они и стали величайшими кумирами. А 
поскольку они были в основном одной национальности — еврейской, то у всех в 
мозги врезалось: они — самые умные, самые талантливые, самые-самые. Эти 
самые-самые и сейчас хорошо устроились при власти, ползая у ее подножия, хватая 
милостиво бросаемые банкирами подачки и славя демократию. А те, кого прятали в 
секретности чинуши КПСС еще в те времена, все наши величайшие гении и храбрые 
воины, теперь уходят в полное небытие, в нищету и в могилы! 
Самое большое преступление старого советского режима — в пренебрежении этими 
людьми, в тихом убийстве национальных героев. В уничтожении как таковой 
ценности воинской славы. Ведь истинный аристократ — это не торговец и не 
чиновник, а прежде всего воин. Тот, кто ради Империи рискует своей жизнью, кто 
презирает смерть и животные радости обывательского стада. 
Лучшие люди — отнюдь не те, у кого больше денег. Лучшие — это те, кто рискует 
жизнью во имя своей страны, во имя своего народа. Нет людей выше, нежели те, 
кто прошел проверку боем. Хрущевско-брежневская власть утопила их в 
безвестности. 
Где-то весной 1996-го по телевизору крутили очередной «шедевр» очередного 
векслера — документальный фильм «Бродвей нашей юности». О разных там евтушенко, 
галиче, окуджаве, вознесенском. О каких-то особях с грузинскими и иными 
нерусскими лицами. О той самой братии, которая валом повалила в демократию и 
политику в конце 80-х — начале 90-х годов. Которая, под вопли об 
«общечеловеческих ценностях» и о «слезинке ребенка» вызвала крушение великой 
Империи и танцевала на ее обломках, оплевывая все русское. 
В фильме «Бродвей нашей юности» они вспоминали о походах в рестораны и о 
покупке импортных пластинок, о стильных пиджаках, галстуках и брюках «дудочкой».
 И все! И больше — ничего. Вопиющее убожество, пустота. «Бродвеисты», они 
молились на тряпки и Запад, злобно шипели на фронтовиков и считали себя некими 
«высшими людьми». 
Те, кто Геростратами подорвал устои нашей тысячелетней державы, были племенем 
тепличных, изнеженных ничтожеств, чей мир замыкался в гадюшнике Арбата, улицы 
Горького, ресторанов «Прага» и «Националь». Косный хрущевско-брежневский режим 
сам вскормил этих тварей, которые в те годы на свою студенческую стипендию 
могли закатиться погулять в рестораны, где ныне обед обойдется в 200-300 
долларов. 
Именно при Хрущеве и Брежневе Евтушенко и Вознесенский читали свои вирши на 
стадионах, становились кумирами молодежи, лелеяли своих духовных отцов — 
пастернаков, мандельштамов и цветаевых. 
Мы сами вырастили их — недочеловеков с двойными душами. Вроде Окуджавы, который 
в молодости клялся в любви к «комиссарам в пыльных шлемах», а тридцать лет 
спустя истерично требовал расправы над защитниками Дома Советов в 1993-м. Один 
из журналистов метко назвал «шестидесятников» страдающими поносом через рот. 
Как говорится, не в бровь, а в глаз. Бескрылые, они предали и продали все. За 
гранты западных фондов. За букеровские премии. За доступ к микрофону на 
телевидении — чтоб и далее загаживать нам мозги. 
6
Но к середине 80-х по русской земле ходило племя новых людей. Подчас коротко