потеряла семь кораблей. Еще десять были тяжело повреждены. При том, что добрая 
половина бомб американского производства у аргентинцев не взрывалась! 
Фрегат УРО «Ардент» погиб от четырех 225-килограммовых бомб. Он был объят 
пламенем: жарко пылала изоляция и магниево-алюминиевые конструкции. И только 
чудом уцелели эсминец «Энтрим» и фрегат «Аргонавт»: в них попали 
454-килограммовые бомбы, которые не сработали. 
Потом погибли фрегат «Антилоуп» (от двух 454-килограммовок) и эсминец 
«Ковентри» (три таких же «штучки» по центру корпуса). За ними последовал 
громадный авиатранспорт «Атлантик Конвайр», пораженный двумя «Экзосет». Потом — 
танко-десантный «Сэр Галахэд», пробитый тремя бомбами. Позже специалисты 
подсчитают: если бы все бомбы аргентинцев рвались, то они, потеряв всего 91 
самолет, пустили бы ко дну треть британского флота! 
А будь у аргентинцев не бомбы скверного качества и не маломощные француские 
«Экзы», а Х-22, выжигающие внутренности кораблей? Или «Москиты»? Бедный 
английский флот! Кто-то метко окрестил западные боевые корабли «яичными 
скорлупками, вооруженными молотками». Да, они несли ядерно-ракетные системы. Но 
при этом из экономии их делали из сверхлегких сплавов и пластмасс, прекрасной 
пищи для огня. От наших ракет они защищали так же, как листок папиросной бумаги 
от пущенной в упор пули. 
Так неужели нежно было сдаваться Западу, вопя о своей отсталости, имея такое 
оружие против его кораблей — «плавучих фейерверков» и «яичных скорлупок»? 
Последуем примеру Клэнси и дадим волю своей фантазии. Эскадру противника засек 
спутник. Через десять минут МиГи-29М с ревом начали взлетать с палубы «Варяга». 
Капитан Калашников вел самолет в бреющем полете, едва не срывая гребни 
атлантических волн, уходя от чужих радаров. Он и его ведомый должны были 
нанести удар по кораблям прикрытия вражеского флагмана — авианосца «Нимитц». 
Бортовые локаторы они не включали ради скрытности. Скорость тысяча триста. 
«Варяг» остался в двухстах верстах позади. Ожил шлемофон: 
— Сотый, я Третий. Две цели. Удаление — двести, пеленг — сто двадцать. Курс 
двести тридцать пять на 28 узлах.
Калашников ощутил неприятный холодок. Где-то впереди, на два часа, в облаках, 
ему передавал координаты целей самолет радарной разведки. Что это? Корабли 
дальнего радиолокационного дозора, как пить дать. Эсминцы или фрегаты УРО. Один 
черт они могут угостить ракетами «Сухих», идущих сзади. Вперед! 
Там, впереди, тоже нервничали. Эсминец «Кунц» и фрегат «Оливер X. Перри» шли 
строем пеленга-уступа на расстоянии трех миль друг от друга, и антенны их РЛС 
пронзали воздух электромагнитными импульсами. Тяжелые облака заволокли небо на 
высоте уже шестисот футов. Боевые расчеты напряженно замерли на постах… 
Калашников щелкнул тумблером, активируя головки ракет Х-29Т. Он заходил на цели 
с фланга. Так, чтобы удар ракет пришелся в левые борта врага. Пора, они уже 
где-то рядом! 
МиГи резко взмыли вверх, врезавшись в серые клубы снеговых туч. Включились их 
радары. Они засекли обе цели на удалении в тридцать пять верст. Запищали 
предупредитель — ные сигналы — головки ракет поймали цель. Калашников и его 
ведомый выпустили их одновременно. И теперь огнехвостые понеслись вперед… 
— Две воздушные цели! Скорость — две тысячи… — доложил оператор РЛС «Оливера X. 
Перри» — Они выпустили четыре ракеты, сэр! Удаление — двадцать, пеленг 105 
градусов! 
С главных командных пунктов обоих кораблей неслись электрические разряды 
команд:
— Поставить пассивные помехи! По самолетам — огонь! «Фаланкс» — огонь!
На направляющих развернулись зенитные «Тартары», повели связками стволов 
скорострельные «Фаланксы». С ревом ударили раскаленные струи из ракетных сопел. 
МиГи, круто развернувшись, уходили прочь, из-под удара зенитных ракет, 
выстреливая ложные цели. Теперь все дело — за выпущенными Х-29… 
Эсминец и фрегат развернулись носами навстречу опасности. Они уже видели идущие 
у самой воды четыре ракеты. Загрохотали оба «Фаланкса», выбрасывая по две 
тысячи снарядов в минуту. 
Но русские ракеты прочно поймали корабли в радиолокационные прицелы, и теперь 
рыскали, выполняя противозенитный маневр. Одну настигли очереди пушек, и она 
рванула огненным шаром. Эсминец и фрегат выбросили в воздух облака серебристых 
дипольных отражателей. 
Все произошло в считанные секунды. Одна Х-29 «повелась» на ложную цель шедшего 
чуть позади «Кунца», но телевизионная система ракеты снова направила ее на 
носовую надстройку эсминца. «Фаланкс» сбил ее, и корабль тряхнуло взрывной 
волной. Однако вторая Х-29 врезалась ему в корму со всеми 320 килограммами 
металла и взрывчатки. «Перри» повезло меньше. Ракета поразила его прямо в борт, 
под капитанский мостик. Она прошила обшивку, словно нож масло, и лопнула огнем 
в кубрике старшинского состава. Перебило носовую пожарную магистраль и вырвало 
громадный кусок борта. Вода, клокоча, хлынула в брешь. 
— Покинуть корабль! — скомандовал полуоглохший капитан, держась за ушибленный 
бок. На фрегате бушевал пожар, и поток раскаленного металла мешал аварийной 
партии проникнуть к месту взрыва. Еще горел двигатель разорвавшейся ракеты, 
выбрасывая клубы ядовитого дыма. Мигнули и погасли экраны уцелевших компьютеров,
 мостик погрузился в кровавые отблески пожара — сгорела главная токопроводная 
шина. 
С мостика «Кунца» видели, как окутанный дымом и паром фрегат начал крениться на 
левый борт. Над его носом плясали языки огня. Да и сам эсминец катастрофически 
терял ход… 
МиГи успели сделать вираж вправо и зашли на цели на бреющем полете. Они