яли тучи пыли и дыма. Это был переломный
момент в сражении на белгородском направлении. Обескровленные и потерявшие веру 

в
победу гитлеровские войска постепенно переходили к оборонительным действиям. 16
июля противник окончательно прекратил атаки и начал отвод своих тылов на 
Белгород. 17
июля был обнаружен и отход войск противника, лишь части, находившиеся в
соприкосновении с нашими войсками, продолжали оказывать упорное сопротивление.
18 июля мы с А. М. Василевским находились на участке, где сражались части 69?й 
армии
под командованием генерал?лейтенанта В. Д. Крюченкина, 5?й гвардейской армии
генерал?лейтенанта А. С. Жадова и 5?й гвардейской танковой армии 
генерал?лейтенанта
П. А. Ротмистрова.
Нам довелось лично наблюдать ожесточенные бои в районе совхоза “Комсомолец” и
Ивановских выселок, где действовали 29?й и 18?й танковые корпуса. Здесь 
противник
оказывал сильное огневое сопротивление и даже переходил в контратаки. За 18 
июля
армиям П. А. Ротмистрова и А. С. Жадова удалось оттеснить его всего лишь на 4?5
километров, а 6?я гвардейская армия И. М. Чистякова заняла только высоту в 
районе
Верхопенье. В войсках армии И. М. Чистякова чувствовалось большое переутомление.


Начиная с 4 июля они не имели ни сна, ни отдыха. Нужны были дополнительные силы,


чтобы помешать планомерному отходу немецких частей. Для этого пришлось ввести в
дело 18?й танковый корпус генерал?майора Б. С. Бахарова и 29?й танковый корпус
генерал?майора И. Ф. Кириченко, а также часть войск 53?й армии И. М. Манагарова.


Здесь я должен задержаться и в пределах возможного возразить против утверждения 

о
том, что в отличие от Центрального фронта командование Воронежским фронтом не
сумело точно определить направление главного удара противника, и что поэтому 
оно
якобы рассредоточило усилия в полосе шириной 164 километра, не массировало силы 

и
средства на направлении главного удара врага. Это неверно, как и утверждение о 
том, что
6?я гвардейская армия, на оборону которой обрушилась главная группировка,
наступавшая на Курск с юга, имела более широкую полосу обороны — 64 километра, 
чем
ее соседи, у которых было по 50 километров. Средняя плотность артиллерии на 
участке
этой армии равнялась 25,4 орудия и 2,4 танка на один километр фронта, тогда как 

во всей
полосе фронта она составляла 35,6 орудия и 6,9 танка{47}.
Ставка, Генштаб и командование Воронежским фронтом, анализируя обстановку, 
считали,
что противник нанесет свой главный удар не по одной 6?й гвардейской армии, а по 

6?й и
7?й гвардейским армиям. Что касается утверждений о ширине оборонительных полос, 

то
сосед 6?й армии справа — 40?я армия имела более широкий фронт, чем имела его 
6?я
армия, не говоря уже о том, что 38?я армия фронт обороны имела еще больший, чем 

40?я
армия. Фронт обороны 6?й и 7?й гвардейских армий, где ожидался главный удар
немецких войск, равнялся 114 километрам, а в двух других армиях фронта — 130
километрам. Средняя плотность артиллерии и танков подсчитана недостаточно
правильно. На участках 38?й и 40?й армий артиллерийская плотность была
незначительная, танков же в этих армиях имелись единицы.
В то же время в полосе 6?й и 7?й гвардейских армий были сосредоточены почти все
артиллерийские части и соединения резерва Верховного Главнокомандования, все
танковые части и соединения и все фронтовые резервы. К тому же еще в 
оперативной
глубине “в затылок” обороны 6?й гвардейской армии была поставлена 1?я танковая
армия, хорошо подготовившая оборонительный рубеж, а за стыком 6?й и 7?й 
гвардейских
армий в глубине располагалась 69?я армия на подготовленном оборонительном 
рубеже.
Кроме того, в оперативной зоне за 6?й и 7?й гвардейскими армиями находились 
резервы
фронта — 35?й гвардейский стрелковый корпус, 2?й и 5?й гвардейские танковые 
корпуса.
Следовательно, критика командующего Воронежским фронтом генерала Н. Ф. Ватутина
построена без знания дела, на неточном подсчете соотношения сил сторон в
специфических условиях оперативно?стратегической обстановки. Подсчитана 
тактическая
плотно