нта
развивалось успешно, так как здесь не было сплошной линии обороны противника.
В начале февраля 1942 года 3?я и 4?я ударные армии этого фронта, пройдя около 
250
километров, вышли на подступы к Великим Лукам, Демидову и Велижу. 22?я армия
Калининского фронта в это время вела бои за город Белый, а 11?й кавалерийский 
корпус
выходил в район северо?западнее Вязьмы, 39?я и 29?я армии Калининского фронта
медленно продвигались западнее Ржева. Войска левого крыла Калининского фронта
успеха не имели, так как перед ними была сильная оборона.
Общий характер действий противника в этот период определялся приказом Гитлера 
от 3
января 1942 года, в котором, в частности, говорилось: “Цепляться за каждый 
населенный
пункт, не отступать ни на шаг, обороняться до последнего патрона, до последней 
гранаты
— вот что требует от нас текущий момент”.
“Господа командиры! — писал в приказе командир 23?й немецкой пехотной дивизии. 
—
Общая обстановка военных действий властно требует остановить быстрое 
отступление
наших частей на рубеже реки Ламы и занять дивизией упорную оборону. Позиция на
реке Ламе должна защищаться до последнего человека. Вопрос поставлен о нашей 
жизни
и смерти...”
На что рассчитывало гитлеровское командование, требуя от своих войск 
решительной
остановки на рубеже Ламы?
Оно исходило из того, что там находились построенные советскими войсками еще в
октябре?ноябре оборонительные позиции, на которых можно было временно
закрепиться. Эти позиции располагались по обоим берегам реки Ламы с севера на 
юг и
далее соединялись с позициями на реках Рузе и Наре.
К середине декабря 1941 года, подбрасывая из глубины всякого рода сборные, 
запасные
и вновь подвезенные с оккупированных территорий дивизии, противник сумел
дооборудовать эти позиции к обороне. Поэтому ко времени описываемых событий эти
оборонительные рубежи могли быть частично заняты отступающими немецкими
войсками.
Позволю себе коротко напомнить читателю ход наступления советских войск под
Москвой в начале 1942 года.
10 января 1942 года войска нашего Западного фронта (20?я, часть сил 1?й ударной 

армии,
2?й гвардейский кавалерийский корпус И. А. Плиева, 22?я танковая бригада, пять 
лыжных
батальонов) после полуторачасовой артиллерийской подготовки начали наступление 
с
целью прорыва фронта в районе Волоколамска. В результате упорных двухдневных 
боев
удалось взломать оборону противника. В прорыв был введен кавалерийский корпус
генерал?майора И. А. Плиева с пятью лыжными батальонами и 22?й танковой 
бригадой.
16 и 17 января войска правого крыла фронта при содействии партизанских отрядов 
заняли
Лотошино, Шаховскую и перерезали железную дорогу Москва—Ржев. Казалось бы,
именно здесь следовало наращивать силы для развития успеха. Но получилось иначе.


19 января поступил приказ Верховного Главнокомандующего вывести из боя 1?ю 
ударную
армию в резерв Ставки. Мы с В. Д. Соколовским обратились в Генштаб с просьбой
оставить у нас 1?ю ударную армию. Ответ был один— таков приказ Верховного.
Звоню лично И. В. Сталину.
Объясняю, что вывод этой армии приведет к ослаблению ударной группировки.
В ответ слышу:
— Выводите без всяких разговоров. У вас войск много, посчитайте, сколько у вас 
армий.
Пробую возразить:
— Товарищ Верховный Главнокомандующий, фронт у нас очень широк, на всех
направлениях идут ожесточенные бои, исключающие возможность перегруппировок.
Прошу до завершения начатого наступления не выводить 1?ю ударную армию из 
состава
правого крыла Западного фронта, не ослаблять на этом участке нажим на врага.
Вместо ответа И. В. Сталин бросил трубку. Переговоры с Б. М. Шапошниковым по 
этому
поводу также ни к чему не привели.
— Голубчик, — сказал Б. М. Шапошников, — ничего не могу сделать, это личное 
решение
Верховного.
Пришлось растянуть на широком фронте 20?ю армию. Ослабленные войска правого 
крыла
фронта, подойдя к Гжатску, были остановлены обороной противника и продвинуться
дальше не смогли.
5?я и 33?я армии, наступавшие в центре фронта, к 20 января освободили Рузу, 
Дорохове,
Можайск, Верею. 43