оне врага. Это обстоятельство явилось главной 
особенностью
контрнаступления наших войск под Москвой.
В ночь на 1 декабря 1941 года после всестороннего анализа хода и результатов 
боев на
Калининском фронте Ставка пришла к выводу, что метод частных атак, предпринятых
этим фронтом на различных направлениях 27—29 ноября, неэффективен в данной
конкретной обстановке.
Ставка приказала Калининскому фронту сосредоточить в течение ближайших 
двух?трех
дней ударную группировку в составе не менее пяти?шести дивизий и нанести удар 
на
Тургиново для выхода в тыл клинской группировки противника и тем самым
содействовать войскам Западного фронта в ее уничтожении.
Командующий фронтом генерал И. С. Конев, получив приказ Ставки, доложил, что
выполнить его не может из?за нехватки сил и отсутствия танков. Он предложил 
вместо
глубокого и достаточно мощного удара, намеченного Верховным Главнокомандованием,


провести частную операцию по овладению Калинином.
Ставка совершенно справедливо заметила, что предложения командующего
Калининским фронтом не только не соответствуют, а прямо противоречат общей цели 

—
решительному контрнаступлению под Москвой.
И. В. Сталин поручил заместителю начальника Генштаба генералу А. М. 
Василевскому,
подписавшему вместе с ним упомянутую выше директиву о создании ударной
группировки Калининского фронта, переговорить с генералом И. С. Коневым, 
разъяснить
его ошибку и суть дела. Александр Михайлович прекрасно выполнил это поручение.
Опираясь на детальное знание оперативной обстановки на фронте, его состава и
возможностей, он сообщил 1 декабря И.С. Коневу по “Бодо”:
“Сорвать наступление немцев на Москву и тем самым не только спасти Москву, но и
положить начало серьезному разгрому противника можно лишь активными действиями, 

с
решительной целью. Если мы этого не сделаем в ближайшие дни, то будет поздно.
Калининский фронт, занимая исключительно выгодное оперативное положение для 
этой
цели, не может быть в стороне от этого. Вы обязаны собрать буквально все для 
того,
чтобы ударить по врагу, а он против вас слаб. И, поверьте, успех будет 
обеспечен”{8}.
Затем А. М. Василевский подробно разобрал силы фронта, посоветовал, откуда 
снять
дивизии, как усилить их артиллерией из ресурсов фронта.
“Дорог буквально каждый час, а поэтому надо принять все меры к тому, чтобы 
начать
операцию не позднее утра четвертого”, — подчеркнул он.
Командующему фронтом осталось только признать справедливость расчета Ставки и 
дать
заверение, что он соберет все для удара.
“Иду на риск”, — заметил И. С. Конев все же в заключение.
Поздно вечером 4 декабря мне позвонил Верховный Главнокомандующий и спросил:
— Чем еще помочь фронту, кроме того, что уже дано?
Я ответил, что необходимо получить поддержку авиации резерва Главнокомандования 

и
ПВО страны, и снова попросил хотя бы две сотни танков: без них фронт не может 
быстро
развивать контрнаступление.
— Танков пока нет, дать не можем, — опять, как в наш предыдущий разговор, 
сказал И. В.
Сталин, — авиация будет. Договоритесь с Генштабом. Я сейчас туда позвоню. Мы 
дали
указание 5 декабря перейти в наступление Калининскому фронту, а 6 декабря —
оперативной группе правого крыла Юго?Западного фронта в районе Ельца.
Из Генштаба уточнили:
— Для содействия контрнаступлению Западного фронта привлекаются войска
Калининского фронта. Задача их заключается в том, чтобы ударом в юго?западном
направлении выйти на тылы клинско?солнечногорской группировки противника и тем
самым содействовать ее уничтожению войсками Западного фронта.
Нанесение удара Юго?Западным фронтом по елецкой группировке противника должно
было способствовать Западному фронту в разгроме вражеских войск юго?западнее
Москвы. Выпавший в первых числах декабря глубокий снег несколько затруднил
сосредоточение, перегруппировку и выход войск в исходные районы для
подготавливавшейся операции. Но, преодолев эти трудности, все рода войск к утру 

6
декабря были готовы к