войск противника. К сожалению, успеха этот контрудар не имел. К исходу 6 
октября
значительная часть войск Западного и Резервного фронтов была окружена западнее
Вязьмы.
Из беседы в штабе Западного фронта и анализа обстановки у меня создалось
впечатление, что катастрофу в районе Вязьмы можно было бы предотвратить. На
основании данных разведки Ставка Верховного Главнокомандования еще 27 сентября
специальной директивой предупредила командующих фронтами о возможности
наступления в ближайшие дни крупных сил противника на московском направлении.
Следовательно, внезапность наступления в том смысле, как это было в начале 
войны,
отсутствовала. Несмотря на превосходство врага в живой силе и технике, наши 
войска
могли избежать окружения. Для этого необходимо было своевременно более 
правильно
определить направление главных ударов противника и сосредоточить против них
основные силы и средства за счет пассивных участков. Этого сделано не было, и 
оборона
наших фронтов не выдержала сосредоточенных ударов противника. Образовались
зияющие бреши, которые закрыть было нечем, так как никаких резервов в руках
командования не оставалось.
К исходу 7 октября все пути на Москву, по существу, были открыты.
В 2 часа 30 минут 8 октября я позвонил И. В. Сталину. Он еще работал. Доложив
обстановку на Западном фронте, я сказал:
— Главная опасность сейчас заключается в слабом прикрытии на можайской линии.
Бронетанковые войска противника могут поэтому внезапно появиться под Москвой. 
Надо
быстрее стягивать войска откуда только можно на можайскую линию обороны.
И. В. Сталин спросил:
— Где сейчас 16, 19?я и 20?я армии и группа Болдина Западного фронта? Где 24?я 
и 32?я
армии Резервного фронта?
— В окружении западнее и юго?западнее Вязьмы.
— Что вы намерены делать?
— Выезжаю сейчас же к Буденному, разберусь с обстановкой и позвоню вам.
— А вы знаете, где штаб Резервного фронта?
— Буду искать где?то в районе Малоярославца.
— Хорошо, поезжайте к Буденному и оттуда сразу же позвоните мне.
Моросил мелкий дождь, густой туман стлался по земле, видимость была плохая. 
Утром 8
октября, подъезжая к полустанку Оболенское. мы увидели двух связистов, тянувших
кабель в Малоярославец со стороны моста через реку Протву.
Я спросил:
— Куда тянете, товарищи, связь?
— Куда приказано, туда и тянем, — не обращая на нас внимания, ответил солдат
громадного роста.
Пришлось назвать себя и сказать, что мы ищем штаб Резервного фронта и С. М.
Буденного.
Подтянувшись, тот же солдат ответил:
— Извините, товарищ генерал армии, мы вас в лицо не знаем, потому так и 
ответили.
Штаб фронта вы уже проехали. Он был переведен сюда два часа назад и размещен в
домиках в лесу, вон там, на горе. Там охрана вам покажет, куда ехать.
Машина повернула обратно. Вскоре я был в комнате представителя Ставки 
армейского
комиссара 1 ранга Л. З. Мехлиса, где находился также начальник штаба фронта 
генерал?
майор А. Ф. Анисов. Л. З. Мехлис говорил по телефону и кого?то здорово распекал.


На вопрос, где командующий, начальник штаба ответил:
— Неизвестно. Днем он был в 43?й армии. Боюсь, как бы чего?нибудь не случилось 
с
Семеном Михайловичем.
— А вы приняли меры к его розыску?
— Да, послали офицеров связи, они еще не вернулись. Обращаясь ко мне, Л. З. 
Мехлис
спросил:
— А вы с какими задачами прибыли к нам?
— Приехал как член Ставки по поручению Верховного Главнокомандующего 
разобраться
в сложившейся обстановке.
— Вот видите, в каком положении мы оказались. Сейчас собираю неорганизованно
отходящих. Будем на сборных пунктах довооружать и формировать из них новые 
части.
Из разговоров с Л. З. Мехлисом и А. Ф. Анисовым я узнал очень мало конкретного 
о
положении войск Резервного фронта и о противнике. Сел в машину и поехал в 
сторону
Юхнова, надеясь на месте скорее выяснить обстановку.
Проезжая Протву, вспомнил свое детство. Всю местность в этом районе я знал 
прекрасно,
так как в юные годы