ого контрнаступления постепенно собирались 
резервы. Ещё 10 сентября 1941 г. 32я стрелковая дивизия Дальневосточного 
военного округа получила приказ о перевозке в Архангельский военный округ. 24 
сентября она уже была направлена в район Волховстроя, где дивизия вошла в 
состав вновь созданной 4й армии. В ту же 4ю армию была направлена 9я 
танковая бригада. Когда со всей определённостью обозначилась картина вяземской 
катастрофы, 5 октября 1941 г., 32я стрелковая дивизия получила приказ на 
погрузку в эшелоны и отправку в район Можайска. На следующий день получила 
приказ об отправке в Москву 9я танковая бригада. Также 5 октября был отдан 
приказ о переброске по железной дороге из 52й армии 312й и 316й стрелковых 
дивизий. Находившаяся в районе Ладожского озера 52я Отдельная армия 
подчинялась Ставке, и по первоначальному замыслу вместе с 4й армией 
предназначалась для операции по деблокаде Ленинграда. Но ситуация изменилась, и 
дивизии понадобились для защиты столицы. Перевозка этих соединений, сыгравших 
ключевую роль в начальной фазе битвы за Москву, заняла несколько дней. 
Предназначенные для обороны Можайского УР части 312й стрелковой дивизии начали 
прибывать по железной дороге 9 октября и выгрузку закончили только 12 октября, 
когда бои уже начались. Появление трёх дивизий, занявших Можайский рубеж, было 
для немцев неожиданностью, хотя по сути советское командование просто 
отзеркалило рокировку 4й танковой группы, переместив силы с временно затихшего 
участка фронта.
     Вторым источником войск для выдвижения на подступы к Москве было 
ЮгоЗападное направление. Здесь ситуация была намного сложнее, рухнувший после 
окружения под Киевом в сентябре фронт был только что с трудом залатан и 
медленно откатывался на восток. Однако уход с ТВД 2й танковой группы Г. 
Гудериана и части сил 1й танковой группы Э. фон Клейста позволил высвободить 
сильные подвижные соединения — 2й кавалерийский корпус П. А. Белова и 1ю 
мотострелковую дивизию. Однако в связи с напряжённой обстановкой 1ю 
мотострелковую дивизию высвободили только 12 октября, а 2й кавалерийский 
корпус только 26 октября. В связи с удалённостью ТВД от Москвы быстрого 
прибытия этих соединений ожидать не приходилось.
     Как ни парадоксально это звучит, некоторые надежды могли возлагаться на 
прорыв из кольца окружения отдельных соединений и групп бойцов и командиров. В 
наибольшей степени этот фактор оказал влияние на восстановление фронта на 
брянском направлении. Однако «вяземский котёл» также дал некоторое количество 
соединений разной степени комплектности. Своего рода «счастливчиком» стала 53я 
стрелковая дивизия, командир которой в первые же дни операции «Тайфун» оценил 
обстановку и повёл своих подопечных на восток, умудрившись проскочить Юхнов за 
несколько часов до входа в город дивизии «Дас Райх». Далее дивизия двигалась на 
Медынь, где приняла активное участие в восстановлении фронта.
     Наконец, последним, четвёртым, источником для построения обороны на 
подступах к Москве были резервы Ставки, соединения из внутренних округов и 
свежесформированные соединения. В частности, на следующий день после приказа о 
погрузке в эшелоны 31й, 312й и 316й стрелковых дивизий Б. М. Шапошников 
подписал директиву Забайкальскому фронту о переброске 93й стрелковой и 82й 
мотострелковой дивизий и Закавказскому фронту — о переброске 31й стрелковой 
дивизии. Не забыта была и авиация: 8 октября получили приказ на передислокацию 
под Москву три бомбардировочных авиаполка (по 20 СБ в каждом) из Средней Азии. 
Полки преодолели 4800 км от Ашхабада до Егорьевска за 10 дней. Угроза немецкого 
наступления была очевидной, и некоторые дивизии начали перевозить до начала 
«Тайфуна». Например, ещё 26 сентября была заказана перевозка 238й стрелковой 
дивизии из Среднеазиатского военного округа в Москву. Кроме того, уже 5 октября 
появилось постановление ГКО № 735сс «О формировании 24 полков ПТО, вооружённых 
85мм и 37мм зенитными пушками». Каждый полк должен был вооружаться восемью 
85мм и восемью 37мм пушками. Первыми для усиления армий Западного фронта по 
этому постановлению формировались четыре полка за счёт орудий 1го авиакорпуса 
ПВО Москвы со сроком готовности 6 октября(!). Ещё шесть полков должны были быть 
сформированы к 8 октября, четыре — 10 октября и последние десять — к 15 октября.
 Таким образом, сильная ПВО столицы, сказавшая своё веское слово в июле 1941 г.,
 конвертировалась в сильную противотанковую оборону. Мощные и дальнобойные 
85мм зенитки стали одним из символов битвы за Москву. Пока по железной дороге 
сосредотачивались перебрасываемые с других участков фронта стрелковые, 
мотострелковые и кавалерийские дивизии, советское командование могло бросить 
навстречу наступающим немцам только что созданные танковые бригады: 17ю, 18ю, 
19ю и 20ю. Дислоцировавшиеся от Можайского рубежа на расстоянии нескольких 
дневных переходов бригады обладали собственным автотранспортом и могли в 
кратчайшее время выдвинуться в пустоту между обжимаемым со всех сторон «котлом» 
под Вязьмой и строящейся линией обороны. В каждой бригаде был всего один 
батальон мотострелков, и они обладали ничтожными возможностями по удержанию 
местности. Однако они могли сдержать наступающие на восток моторизованные и 
пехотные соединения немцев на отдельных направлениях, давая возможность 
заполнить Можайскую линию обороны собранными отовсюду полками и дивизиями. 
Фактически превосходству немцев в людях противопоставлялись компактные группы, 
насыщенные техникой, в первую очередь танками и самоходными пушками.
     Первыми в бой вступили 17я и 18я танковые бригады. 18я танковая бригада 
(9 танков T34, 3 танка БТ7, 24 танка БТ5, 5 танков БТ2, 1 танк Т26, 7 
бронеавтомобилей) подполковника A. C. Дружинина вступила в бой дальше всех от 
Можайской линии обороны, в районе Гжатска. Бригада формировалась с 5 сентября 
1941 г. в г. Владимир, закончила формирование к 4 октября, прибыла на фронт 7—8 
октября и вступила в бой на можайском направлении 9 октября. Самостоятельные 
действия в своег