тала реальностью, и требовалось не бросаться словами, а 
искать выход из положения. Итак, в расположении фронта начинался хаос. Одним из 
самых распространённых источников паники и дезорганизации в таких условиях 
являются невооружённые, но многочисленные учреждения тыла. 1314 сентября 
начали появляться грозные признаки хаоса в тылу. Огромные массы войсковых, 
армейских и фронтовых транспортов, автомобильных и конных, госпиталей и 
лазаретов начали метаться; вначале они хлынули с юга на север и с севера на юг, 
а затем все устремились к району Пирятина, где и образовалась непроходимая 
толчея, явившаяся мишенью для немецких бомбардировщиков. По воспоминаниям 
очевидцев, машины шли к Пирятину в пять рядов. В отличие от приграничного 
сражения, никто уже не бросался в поле или лес при налётах бомбардировщиков. 
Движение прекращалось лишь для того, чтобы сбросить в кювет машины, в которых 
убиты водители или потерявшие способность к передвижению. Масса машин от 
горизонта до горизонта на дороге в Пирятин стала одним из кругов ада, через 
который пришлось пройти многим солдатам и офицерам ЮгоЗападного фронта.
     В воскресенье 14 сентября после проливных дождей предыдущих дней 
установилась удивительно ясная и солнечная погода. В 18.20 минут у Лохвицы 
встретились передовые отряды 3й танковой дивизии 2й танковой группы и 9й 
танковой дивизии 1й танковой группы. В тот же день 16я танковая дивизия 
захватила Лубны и изготовилась к обороне на внутреннем фронте котла:
     
    «Дивизия изготовилась к обороне на плацдарме, в Осовце и Тернах. 2я 
сапёрная рота 16го сапёрного батальона под командованием оберлейтенанта 
Риншена вошла в соприкосновение с подошедшей с севера разведгруппой 5й 
танковой дивизии [так в оригинале, правильнее „3й танковой дивизии“]. Острие 
танковой группы Гудериана („Г“) встретилось с остриём танковой группы Кляйста 
(„К“) за спиной 50 красных дивизий. Большое кольцо окружения под Киевом было 
замкнуто. И снова стояла 16я танковая дивизия, как у Монастырища, на восточном 
краю котла лицом на запад, снова должна была быть готова к тяжёлым боям с 
прорывающимися на восток русскими. Впереди снова были тяжёлые дни» 81 .
     
     Как мы видим, историограф 16й танковой дивизии оспаривает у соединения 
фон Хубицки «честь» замыкания «котла». Но интереснее другое — немцы ожидали с 
первых же дней окружения наступательных действий со стороны советских войск. 
Солдаты и офицеры вспоминали удар у Оратова и Животова, которым И. Н. Музыченко 
ответил на угрозу окружения. Но М. П. Кирпонос не оправдал их ожидания.
     С 14 сентября, в связи с соединением немецких танковых дивизий в Лохвице, 
проводная связь между штабами ЮгоЗападного фронта и ЮгоЗападного направления 
была нарушена. Штаб ЮгоЗападного фронта в ночь на 15 сентября из Прилук 
переместился в район Пирятина (в Верхояровку). Командование фронта продолжало 
настаивать на выводе войск из Киевского УРа, послав в 4 утра 15 сентября по 
радио следующую телеграмму:
     
    «Москва, товарищу СТАЛИНУ. Обстановка требует немедленного вывода войск из 
КИУРа со стороны Козелец, противник стремится отрезать Киев с востока. Резерва 
для парирования этого удара нет. Противник к исходу 14.9 находился в 40 км от 
Киева. Кирпонос, Бурмистенко, Рыков» 82 .
     
     С 17 ч. 40 м. до 19 ч. 00 м. 15.9 состоялись очередные переговоры 
начальника Генштаба маршала Шапошникова с маршалом Тимошенко, содержание 
которых определило в значительной степени основной характер дальнейших действий 
войск ЮгоЗападного фронта на ближайшие дни:
     
    «Новое в обстановке, — сказал маршал Тимошенко, — активность кременчугской 
группировки противника, которая развивает свои действия в северном и 
северовосточном направлениях, отбрасывая ослабленные части 38й армии» 83 .
     
     Последние распоряжения командующего ЮгоЗападного фронта о выдвижении 7й 
и 289й стрелковых дивизий в район Прилуки, Пирятин для занятия обороны главком 
ЮЗН характеризовал как «недостаточно решительные и пассивные намерения»:
     
    «Из его (Кирпоноса. — A.И.)  сообщений не видно решительных мероприятий, 
выраженных в перегруппировке с задачей удара, хотя бы в направлении Ромны, где 
противник в сравнении с южной группировкой является на сегодняшний день слабее.
    […]
    Кирпонос не совсем ясно представляет себе задачу уже потому, что он 
просится со своим командным пунктом в Киев…» 84
     
     Маршал Шапошников в своём ответе вначале дал такую оценку вышеприведённой 
телеграмме командующего ЮгоЗападного фронта: «Считаю, что мираж окружения 
охватывает прежде всего Военный совет ЮгоЗападного фронта, а затем 
командующего 37й армии». Затем он согласился с оценкой маршала Тимошенко 
мероприятий М. П. Кирпоноса о выдвижении двух дивизий для обороны в районе 
Пирятина как «занятие позиций пассивного сопротивления… вместо того, чтобы 
наносить удары ромненской или Хорольской группе противника» 85 .
     Как мы видим, и противник в лице сидящих в окопах пехотинцев дивизии Хубе, 
и командование в лице Б. М. Шапошникова и С. К. Тимошенко ожидало одного и того 
же — удара с целью выхода из окружения. Но М. П. Кирпонос даже не пытался его 
организовать.
     На вопрос маршала Шапошникова о том, какие последние указания даны 
командующему ЮгоЗападного фронта, маршал Тимошенко ответил:
     
    «Удержание обор