в районе южнее Ладожского озера совершил широкий и глубокий прорыв занятого 
незначительными силами фронта 18-й армии. Нам было, конечно, не очень удобно 
брать на себя в районе 18-й армии в критический момент командование угрожаемым 
участком фронта. Уже на то, что на нас была возложена задача организовать 
наступление на Ленинград, в штабе 18-й армии смотрели отрицательно, что было 
вполне справедливо. Однако, несмотря на такое очевидное пренебрежение, штаб 
18-й 
армии делал все возможное, чтобы всеми средствами облегчить нам выполнение 
нашего задания, особенно учитывая, что у нас в штабе не было отдела тыла. И вот 

вместо запланированного наступления на Ленинград развернулось сражение южнее 
Ладожского озера. Севернее дороги, идущей из Ленинграда через Мгу на восток, 
противнику удалось захватить участок фронта 18-й армии шириной 8 км и 
продвинуться примерно на 12 км в западном направлении, до района севернее Мги. 
Прежде всего нужно было остановить продвижение противника имеющимися под руками 

силами нашей 11-й армии. В последующие дни в ходе тяжелых боев нам удалось 
остановить противника. После сосредоточения прибывших к этому времени остальных 

дивизий армии штаб мог начать решающее контрнаступление. Контрнаступление было 
организовано с севера и юга, из опорных пунктов уцелевшего фронта, чтобы 
отрезать вклинившиеся войска противника прямо у основания клина. С юга наступал 

30-й ак в составе 24-й, 132-й, 170-й пехотных и 3-й горнострелковой дивизий, с 
севера - занимавший и ранее этот участок фронта 26-й корпус с 3 дивизиями: 
121-й 
пехотной, 5-й и 28-й горнострелковыми дивизиями. К 21 сентября в результате 
тяжелых боев удалось окружить противника. В последующие дни были отражены 
сильные атаки противника с востока, имевшие целью деблокировать окруженную 
вражескую армию прорыва. Та же судьба постигла и Ленинградскую армию, 
предпринявшую силами 8 дивизий отвлекающее наступление через Неву и на фронте 
южнее Ленинграда. Вместе с тем необходимо было уничтожить находящиеся в котле 
между Мгой и Гайтоловом значительные силы противника. Как всегда, противник не 
помышлял о сдаче, несмотря на безвыходность положения и на то, что продолжение 
борьбы и с оперативной точки зрения не могло принести ему пользы. Напротив, он 
предпринимал все новые и новые попытки вырваться из "котла". Так как весь район 

"котла" был покрыт густым лесом (между прочим, мы никогда не организовали бы 
прорыва на такой местности), всякая попытка с немецкой стороны покончить с 
противником атаками пехоты повела бы к огромным человеческим жертвам. В связи с 

этим штаб армии подтянул с Ленинградского фронта мощную артиллерию, которая 
начала вести по "котлу" непрерывный огонь, дополнявшийся все новыми воздушными 
атаками. [.-..] К 2 октября, таким образом, удалось закончить бои в "котле". Со 

стороны противника в этом сражении участвовала 2-я ударная армия, состоявшая не 

менее чем из 16 стрелковых дивизий, 9 стрелковых бригад и 5 танковых бригад. Из 

них в "котле" было уничтожено 1 стрелковая дивизия, 6 стрелковых бригад и 4 
танковые бригады. [...] Если задача по восстановлению положения на восточном 
участке фронта 18-й армии и была выполнена, то все же дивизии нашей армии 
понесли значительные потери. Вместе с тем была израсходована значительная часть 

боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград. Поэтому о скором 
проведении наступления не могло быть и речи". (Выделено мной. - А.И.) [72- 
С.299-302]

Слова Э. фон Манштейна о связи советского наступления с накоплением сил 11-й 
армии в ГА "Норд" лишены оснований. Руководивший Синявинской операцией К.А. 
Мерецков вспоминал: "Но, к сожалению, в то время никто из нас не знал, что 
немецкое командование готовило в те же дни операцию по окончательному овладению 

Ленинградом, перебросило для усиления своей группы армий "Север" значительную 
часть войск из Крыма и дополнительно сосредоточило на подступах к 
блокированному 
городу крупные силы артиллерии и авиации, возложив общее руководство операцией 
на генерал-фельдмаршала Манштейна. Всего этого мы не знали и находились в 
неведении относительно мероприятий противника. Правда, некоторые признаки 
накопления сил немцами были заметны еще до начала наступления. Во второй 
половине августа наша воздушная разведка заметила интенсивное железнодорожное 
движение с юга в сторону Ленинграда. По заданию штаба фронта партизаны 
Ленинградской области пустили под откос несколько эшелонов с войсками и 
техникой 
врага. Однако тогда не удалось установить, что эти войска принадлежат 11-й 
армии 
Манштейна, перебрасываемой с юга. Впрочем, противник, в свою очередь, ничего не 

знал о подготовке нашего наступления. Следует признать, что обе стороны сумели