2. Сформировать к 18 сентября две стрелковые дивизии и пять стрелковых бригад, 
сосредоточить их для непосредственной обороны Ленинграда, создав четыре линии 
обороны. 

3. 8-й армии наносить противнику удары во фланг и тыл. Свои действия увязывать 
с действиями 54-й армии, стремиться освободить от противника территорию Мги и 
Шлиссельбурга. 

Первый пункт плана предстояло выполнять и 42-й армии. На направлении 
Красногвардейск, Красное Село, Урицк, где оборонялись ее соединения, наступало 
восемь пехотных дивизий противника, поддержанных значительным количеством 
авиации. Эти-то силы нам и предстояло измотать и обескровить. 

17 сентября 701-й стрелковый полк 44-й дивизии начал наступление на Урицк, 
который накануне был оставлен нашими войсками. Однако еще давали себя знать 
остатки недавней неразберихи - наступление началось не вполне организованно, в 
10.30 вместо 9 часов по плану. Все же к исходу дня полк овладел 
северо-восточной окраиной города. 

В последующие дни бои за Урицк продолжались с переменным успехом. Временами нам 
удавалось захватить несколько домов, превращенных противником в опорные пункты. 
А 22 сентября танковая рота 51-й отдельной танковой бригады дерзко ворвалась в 
Урицк и прочесала весь город, уничтожив одну минометную и две пушечные батареи. 
Все 16 танков благополучно вернулись обратно. 

К этому времени погода испортилась. Зарядили бесконечные осенние дожди. Но 
активные боевые действия не прекращались. 

Огромную моральную поддержку нам повседневно оказывали трудящиеся Ленинграда. 
Они обращались к защитникам города с теплыми патриотическими письмами, 
присылали подарки, обещали без устали работать для фронта. Это тесное единство 
армии и народа, выкованное партией, умножало наши силы, повышало у каждого 
чувство личной ответственности за защиту Родины. 

Соединения 42-й армии оборонялись в непосредственной близости от Кировского 
завода. Поэтому всех нас особенно взволновало опубликованное 20 сентября в 
"Ленинградской правде" письмо старых рабочих кировцев к защитникам Ленинграда. 
"Воины Красной Армии, знайте, что ни бомбы, ни снаряды, никакие военные 
испытания и трудности не поколеблют нашей решимости сопротивляться, отвечать на 
удар ударом, не заставят нас забыть наше клятвенное обещание: истребить врагов 
до последнего, - писали рабочие. - Помните, что нет в мире такой силы, которая 
заставила бы нас, путиловцев-кировцев, заколебаться. Мы плавим сталь, и мы 
тверды, как сталь. 

...Мы, кировцы, смело смотрим в лицо смертельной опасности, и скорее смерть 
испугается нас, чем мы ее! Вместе с вами мы будем биться с врагом так, что 
волос встанет у него дыбом от страха при одном слове "путиловцы!". 

Далее кировцы призывали: "Бойцы Красной Армии! Пусть каждый из вас высоко несет 
почетное звание советского воина, твердо и нерушимо выполняет свою священную 
обязанность - защищать Родину с оружием в руках. Ляжем костьми, но преградим 
дорогу врагу. Мы никогда не были рабами и рабами никогда не будем. Умрем, но 
Ленинграда не отдадим! Не отдадим своего города, за который проливали кровь и 
положили жизнь лучшие сыны рабочего класса". 

Письмо было обсуждено во всех соединениях и частях армии. Воины посылали 
ответные письма кировцам, в которых клялись сражаться стойко и мужественно. "В 
этот грозный час нас с вами, дорогие кировцы, объединяет одна мысль - защищать 
родной город, отразить и уничтожить гитлеровскую саранчу, и она будет 
уничтожена, - писали артиллеристы 73-го корпусного артиллерийского полка, 
которым командовал майор Гнидин. - Дорогие друзья и товарищи! Нам выпала 
великая честь защищать колыбель пролетарской революции от фашистских 
поработителей, и мы, артиллеристы Н-ского полка, выполним свой долг так, как 
это подобает воинам Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Враг боится нашей 
артиллерии, он не выносит нашего меткого и губительного огня... Мы обещаем вам, 
дорогие друзья, драться с фашистской гадиной так, чтобы кировцы сказали: "Вот 
это по-нашему". 

Утром 28 сентября ко мне зашел член Военного совета Н. В. Соловьев. 

- Прибыла делегация рабочих Кировского завода, - сообщил он. - Хотят побывать в 
полках, поговорить с бойцами. 

Я пригласил делегацию к себе. Вошли пожилой рабочий и три молодые девушки. 
Рабочий - высокий, худощавый, с простым русским лицом, держался уверенно, с 
достоинством. Девушки немного смущались. Впрочем, когда завязалась беседа, их 
смущение прошло. 

- Думаем, товарищ генерал, потолковать с бойцами напрямик, по-рабочему, 
по-питерски, - сказал кировец. - Нам интересно знать, как они воюют, а мы